Владимир Лароу - Звёздные прыгуны (СИ)

— Не понял, — последние пол часа Трегарт пребывал, словно во сне. Где-то наверху произошла очередная кадровая перестановка. Один начальник сменил другого и, желая показать либеральность взглядов, вкупе с иным подходом к делу, с ходу подмахнул с десяток прошений, отклоненных предшественником, среди которых оказалось и заявление Трегарта.

— Ничего современнее ножа на планету брать нельзя, — разъяснил значение не к месту заумной фразы чиновник.

— А-а-а.

— Подпишите вот это.

Поверх заветного разрешения легла очередная бумага; два десятка из бесконечной вереницы справок уже лежали там же, на глазах у Трегарта хороня вожделенный документ в шуршащей могиле.

— Что это?

— Расписка. Ни вы, ни ваши родственники в случае вашей гм, гибели, либо членовредительства, повлекшего постоянную или временную нетрудоспособность, не имеют претензий к службе, выдавшей разрешение, то есть, к нам.

— За родственников поручиться не могу.

— Подписывайте, подписывайте. И еще здесь.

— А это?

— Оборудование: звездный корабль, скафандр, посадочный модуль, за них мы также не несем ответственности.

— Хоть за что-то вы несете?

— Код доступа, естественно не универсальный, как у спасателей, после подписания всех документов, он будет введен в бортовой компьютер вашего корабля. Служба гарантирует, благодаря ему, спутники не собьют вас на подлете.

— И на том спасибо.

— Теперь поставьте отпечаток пальца сюда…

Это были самые страшные пол часа в жизни Дункана. Уголок заветного разрешения то появлялся соблазнительной кокоткой, то исчезал под грудой бесконечных справок, расписок, правил и формуляров.

К концу, он почти разуверился, что когда-нибудь получит его. Хотелось вырвать заветную бумажку из-под груды макулатуры и, подобно мальчишке, получившему вожделенный леденец, бежать… бежать…

Все кончается… универсальная мысль, высказанная одним из великих.

Заветная бумага грела карман, а заветный код, Дункан надеялся, грел плату компьютера.

Вместе с разрешением, он получил карту деревень аборигенов. Не слишком внушительно, — так называемая цивилизация Порты ютилась в небольшом, по планетным меркам, оазисе, окруженном необъятной пустыней и состояла из двух десятков поселений, или племен.

Для Трегарта почти идеально — он обойдет их все.

«Ее! — мысль, желание, намерение, заполняла естество молодого мужчины. — Он увидит ее!»

В конторе уверяли, за последний год на планету никто не садился… но он же не сошел с ума. Платок, вот он, перед глазами, и раны… когда прибыли спасатели, они уже заживали…

Ее! Он увидит ее!

— Гнед, скорее, Миха, дочь охотника Пнака, ее укусила змея!

Молодой Рнак, красный от быстрого бега, стоял перед шаманом.

«Надо было под ноги смотреть!» — хотел огрызнуться Гнед.

Нарочито медленно, шаман вышел из хижины, потянулся. Рнак нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Скажи, я приду.

— Но, Гнед, Миха, она умрет, скорее…

— Мальчишка! — вскипел шаман. — Как смеешь со мной так разговаривать! Сказал — приду! Выживет, ничего с ней не станется, а если нет… на все воля Урты, — шаман сделал жест, прославляющий богиню.

Рнак автоматически повторил его.

— Иди! — прикрикнул на юношу Гнед.

Развернувшись, тот затрусил к селению.

Гнед смотрел вслед гонцу, пока мелькающие пятки не затерялись между плетеными хижинами.

Он — тот, кто уже должен был вкушать сочные плоды в райских чертогах божественной Урты, сидит здесь, среди жары и песка, врачует глупых девчонок, умудрившихся не заметить змею, а Гнус, этот выскочка, этот подлый…

Стон, полный муки стон, помимо воли, прорвался сквозь сцепленные зубы Гнеда.

Ничего, ничего, он долго думал, он не спал много ночей, он нашел как…

В рай Гнед, конечно, до следующего Совета не попадет, но зато Гнус не сможет наслаждаться плодами временной победы.

Дункан устало опустился на горячий от солнца камень.

Пот, казалось, пропитал всю одежду, превратив мягкий хлопок в плотный картон. Хуже всего было то, что эта помесь ткани и собственных испарений наотрез отказывалась пропускать воздух, так что тело покрылось липким налетом, к которому удивительно легко приставали песок, грязь, насекомые и сама одежда.

Дункан снял шляпу и отер мокрый лоб. Помимо дозволенного ножа, карманы полотняных брюк оттягивала заветная карта.

На ней Трегарт отмечал уже опрошенные селения. От деревни к деревне, от племени к племени, теряя надежду.