Маша Малышева поклялась в верности Великому Совету и общему делу, что связывало воедино всех, здесь присутствующих. Ее слова звучали искренне и очень трогательно, они весьма умилили собравшихся — юная, красивая девушка с огромными серыми глазами, светящимися верой в добро и справедливость, весьма украсила мероприятие.
Никто не подозревал, что Маша клялась в верности ему и только ему — человеку, который смотрел на нее с доброжелательной официальной улыбкой. И глаза ее блестели не от пламенной веры в светлые идеалы, а от слез.
13442 год по межгалактическому летоисчислению
/33 года назад/
ЭРАЙДАН. АРЕТАС.
ВЭГУЛ
По огромному выставочному залу Академии Космоса Эрайдана шел представительный с иголочки одетый мужчина, ведя за руки двоих маленьких мальчиков. Под музей, вероятно, нарочно был выбран самый большой, просто необозримый зал, чтобы продемонстрировать величие многочисленных экспонатов. И — как следствие — самого Великого Эрайдана. В этом зале стояли макеты первых космических кораблей, скульптуры людей, привнесших исключительный вклад в покорение космоса и рассказывалось об их изобретениях.
Это младший из мальчиков — Вэгул, уговорил отца посетить музей. И отец согласился, несмотря на то, что они уже очень устали после целого дня путешествий по столице. Он просто не мог отказать ему, зная, что возможно этот раз — первый и единственный в жизни его мальчика, когда тот сможет посетить музей. Путешествия в столицу были очень дороги, даже для такого человека как Лерн Сает Эйт мевоузу Шейери.
Вэгул отыскал среди экспонатов космический корабль, первым покинувший когда-то атмосферу древнего Аретаса и попросил скульптуру его создателя, улыбчивого молодого человека Села Довата рассказать о нем. Вэгул и раньше видел проекции этого великого человека в школе и в книгах, но никогда еще не разговаривал с ним, как с живым.
Сел Мекат Говел шевеназу Доват опустился перед мальчиком на корточки и принялся рассказывать. Все, с самого начала, а Вэгул слушал, открыв рот, боясь пропустить хоть слово. Его старший брат Гров ныл где-то за спиной, упрашивая отца поскорее вернуться в отель, но отец не слушал его — он не хотел мешать Вэгулу. Почему-то ему казалось очень важным позволить сыну поговорить с Доватом и с Себом, и с Лиоу… Почему-то…
Лерн Сает Эйт и Гров сидели на мягком диване у стены, Гров пил сок, а его отец наблюдал за маленьким Вэгулом, который за руку с конструктором первого космического корабля бродил от экспоната к экспонату, забыв о голоде и усталости, и думал о том, кем вырастет его странный, непонятный малыш, в чьих глазах пылает этот удивительный, зловещий огонек, так пугающий его воспитателей и учителей. Что создаст его разум, его руки?..
Лерн Сает Эйт, который никак не мог избавиться от беспокойства за своего младшего сына, вдруг улыбнулся, глядя на то, как тот потянул пальчики к приборной панели очередного звездного лайнера, к которому подвел его экскурсовод. Ему показалось, что несмотря на все плохие отметки в школе, нелюдимость и склонность разрушать все, к чему не прикасается, его мальчик станет великим человеком и даже… Может быть…
Нет, такое ему даже не пришло в голову, а напрасно, потому что настанет время, когда проекционная скульптура его сына украсит выставочный зал Академии Космоса Эрайдана, и будет она показывать какому-нибудь очередному малышу, пришедшему на экскурсию с родителями, свое великое изобретение. Одно из самых величайших. Перевернувшее все представление человечества о пространстве.
13458 по межгалактическому летоисчислению
/17 лет назад/
ЭРАЙДАН. АРЕТАС
АРМАС
В Эрайданской иерархии двенадцать титулов, самый высокий и уважаемый из которых эрселен. Были времена, когда только потомственные эрселен могли породниться с правящими монархами, и претендовать на трон. Для всех остальных — для простых смертных они были как боги…
Дедушка Армаса был настоящий эрселен. Каких теперь уже было мало. Отец Армаса женился на девушке, носившей титул амискозу — второй после эрселен и тоже очень уважаемый, но — этим он унизил свое происхождение, и Армас… Армас, разумеется, уже не был настоящим эрселен. Так же, как его братья и сестры. Но те не особенно страдали по этому поводу — сам король в последние годы приветствовал такие вот смешанные браки (эрселен было мало, браки заключались уже между самыми близкими родственниками, а это было не очень-то хорошо).
Читать дальше