Дмитрий Глуховский - Панспермия

— Надо! — твердо сказал Сергей.

Кореянка, зачарованно уставившись в его стальные глаза, безвольно кивнула. Еще когда по старинной советской традиции они всем экипажем семнадцатой экспедиции смотрели «Белое солнце пустыни», полуторачасовой фильм без перевода, в фойе байконуровской гостиницы «Космонавт», она знала, как все будет. Сергей тогда время от времени наклонялся к ней, чтобы нашептать на ухо перевод очередной шутки или киноцитаты, высеченной в граните времен, но она слышала только его чеканное русское «р». От него веяло спортивным мужским одеколоном, свежим и сладковатым. И каждый раз, когда он щекотал ее ушки своим мятным дыханием, когда она слышала его мягкое рычание, ее сердце на миг переставало биться. И когда за несколько секунд до старта он приподнялся, чтобы еще раз проверить, надежно ли ее тело опутано ремнями, и успокаивающе прикрыл ее руку своей ладонью, она уже отдалась судьбе.

Ее мечта о космосе началась с пубертантных грез о космонавтах. И почему-то не Нил Армстронг, не Эдвин Олдрин глядели со стены тесной девичьей спаленки в ее кровать. Нет, сияющая улыбка русского пионера манила ее стократ сильней. Она знала, что Гагарин погиб еще до того, как она появилась на свет. Но вырезанный из журнала черно-белый портрет в низком разрешении испускал почти видимую глазу ауру запретной чувственности. Он был русский, и любить его не полагалось. Он был павшим героем, и это придавало ему сходство с протагонистом любимых анимэ. Он был первым в космосе. И у нее он тоже стал первым.

— You have to, — ободряюще кивнул Олег. — It is an order. He’s Commander of the Expedition 17, so he’s your Commander, too. [1] — Придется тебе это сделать. Это приказ. Он — командир Семнацдатой экспедиции, а значит, и твой командир тоже.

— The command hasn’t been handed over yet, — возразила Пегги Уитсон. — I’m still in charge here. And I officially object it. If you dare to consume alcohol onboard the ISS, I will formally complain to NASA. [2] — Руководство МКС еще не было передано официально, а значит, командую здесь я. И я официально протестую. Если вы осмелитесь употреблять алкоголь на МКС, я пожалуюсь в НАСА.

— Come on, Peggy! — бортинженер Маленченко сделал бровки домиком. — It was a hard long day. We’ve been so busy working, and then that press conference… We need to relax! [3] — Да ладно, Пегги! У нас был долгий и трудный день. Пришлось крепко потрудиться, а потом еще эта пресс-конференция! Надо же как-то расслабляться!

— Oh Yuri, — Уитсон недовольно нахмурилась. — You start reminding me of those ridiculous ever-drunk Soviet cosmonauts from our stupid movies… [4] — О, Юрий! Ты начинаешь напоминать мне этих смехотворных вечно пьяных советских космонавтов из наших дурацких фильмов…

— Peggy, please! — вступил наконец и сам Сергей. — You know that it is a very special day for us three… [5] — Пегги, ну пожалуйста! Ты же знаешь, для нас троих — сегодня совершенно особенный день. Еще немного дожать ее, ребята, — шепнул он Юрию и Олегу Кононенко.

— Very special day, — подтвердил Кононенко. — Very. [6] — Очень особенный день. Очень.

— Oh guys, come on… — голос Пегги дрогнул. — You can’t be serious… [7] — Да ладно вам, ребята… Вы ведь это все не всерьез…

— The 12th of April! [8] — 12 апреля! — на всякий случай уточнил Волков.

Пегги растерянно оглянулась на своего соотечественника. Но Гаррет Рейзмэн, с интересом наблюдавший за ходом прений, поспешно отвернулся и забегал пальцами по клавишам компьютера.

— The day of Cosmonautics! [9] — День Космонавтики! — торжественно объявил Сергей.

— Goddamn, I know it, believe me! We’ve been celebrating it the whole freaking day! This press conference, and these wonderful Korean salads, — Пегги сердито сверкнула глазами на кореянку. — Personally, I think we’ve been celebrating too much. [10] — Черт подери, я прекрасно знаю это, поверьте мне! Мы сегодня праздновали целый чертов день! И эта пресс-конференция, и эти распрекрасные корейские салатики!..Лично я думаю, что мы как раз праздновали слишком бурно.

— Сеансов связи сегодня больше не будет? — негромко уточнил Кононенко у Волкова.

— Я сказал, оборудование будет на профилактике. И вообще, у нас сейчас официально сон. Часа два точно в запасе есть. Отключай камеры.

— Peggy, it is safe, no one will know, — заверил упрямую американку Волков. — Word of officer! [11] — Пегги, это совершенно безопасно, уверяю тебя! Слово офицера!

— Excuse me? Oh, whatever! Okay, guys… Anyway, with this mission I’ve just set a new world record, I don’t care, I can quit. Think about your careers yourself, what the hell I have to be your mummy… — Уитсон взъерошила челку. — Happy Day of Cosmonautics, people! [12] — Что, простите? О, да какая разница! Ладно, ребята. Неважно, лично я этой миссией установила новый мировой рекорд, мне-то все равно, могу и уволиться. Заботьтесь о своих карьерах сами, какого черта я должна быть вашей мамочкой… Счастливого Дня Космонавтики!