Дэвид Файнток - Надежда патриарха

– Мистер Хазен… – Как я мог позволить ему завести этот разговор?..

– В течение многих лет те, кто отказался, перекладывали вину с одного на другого или на вас. Только Боланд и Бранстэд могли гордиться. И еще Тенер. – Жалкие несколько счастливчиков, которым удалось выжить и вернуться со мной на родину-Землю. – Когда же все это произошло, я лечился после травмы. – Его голос смягчился. – Я должен был погибнуть – но как я мог этим гордиться? Мы воевали, изредка. Я терял друзей. – Хазен замолк на полуслове и прокашлялся. – Когда меня послали сюда, я никак не мог понять, что это большая честь. Ходить там, где вы ходили, сидеть за вашим столом, командовать людьми, которыми вы…

– Хватит! – Мой крик эхом отозвался в стенах здания.

Он посмотрел на меня, и его взгляд был полон решимости.

– Мне хотелось произвести на вас впечатление. Чтобы вы увидели, что я все держу в своих руках. Вы думаете, я не знаю, каким идиотом выглядел, когда кричал на Грегори? Я едва язык себе не откусил.

– Все в порядке, мистер Хазен. Я бы действовал точно так же.

– Но не перед нашим… – Он пробормотал что-то не вполне интеллигентное.

– Что?

– Идолом. – В его взгляде был вызов, словно на дуэль.

– Господь да хранит нас, – пробормотал я. Мы подошли к лестнице. Я взял спутника за руку и держался за нее, когда мы поднимались. – Черт бы побрал эту ногу.

– Могу я спросить, что с ней, сэр? Я заметил, что несколько лет назад вы стали ходить с тростью.

– Артрит. А после аварии в Хельсинки стало болеть сильнее. – Артрит поддавался лечению, но у меня болезнь зашла слишком далеко. И я свои немощи заслужил.

Хазен остановился у входа в кабинет:

– Вызвать немедленно Грегори и Ансельма или подождем заключения из лаборатории?

– Думаю, надо подождать.

– Могу показать вам помещения для VIP-гостей.

– Я знаю дорогу. Позвоните мне, когда будет готово заключение. – И я поковылял к своим апартаментам.

Там я снял куртку, вымыл лицо и причесался. Бросил взгляд на свое стареющее лицо в зеркале и призадумался. На лбу морщины, а граница волос поднимается все выше и выше. Я не позволял пичкать себя косметическими добавками, хотя все равно поглощал вещества, призванные препятствовать старению. Они содержались в воде для питья.

И все же, даже на седьмом десятке, я еще отнюдь не был стариком. Увеличение продолжительности жизни было главной причиной перенаселенности Земли и истощения всех ее ресурсов. Если б я захотел, у меня впереди была бы еще четверть века активной жизни. А возможно, и больше. В наше время раньше восьмидесяти пяти на пенсию по старости редко кто выходил.

Я провел рукой по следу ужасного шрама, некогда протянувшегося по моей щеке. Много лет назад, по настоянию Адмиралтейства, я позволил его убрать. Дети прятались под столы при моем появлении, и это было невыносимо.

Минуло уже пятьдесят лет с того дня, когда отец доставил меня к воротам Академии, завел внутрь и, не говоря ни слова, оставил там. Военно-Космические Силы были тогда – и оставались по сей день – сокровенной мечтой любого молодого человека. Армия такой популярностью не пользовалась, и там по этому поводу сильно переживали.

Конечно, у ВКС и правда были преимущества, прекрасно известные любому кандидату в офицеры. Открытие в 2046 году N-волн, которые распространялись быстрее света, привело к настоящему перевороту в физике. Спустя немного времени были созданы новые двигатели, и у людей появилась возможность перемещаться по Вселенной со сверхсветовыми скоростями. Но за путешествия к далеким звездам приходилось платить дорогой ценой: страшная онкологическая опухоль меланома Т поражала тех, кто долго находился рядом с такими двигателями. Это было профессиональное заболевание космических путешественников.

К счастью, N-волны не угрожали молодым людям в течение первых пяти лет после их полового созревания. У них был почти полный иммунитет. Но Космический Флот не мог позволить себе посылать на корабли совершенно необученных детей. Поэтому в космос отправлялись кадеты-тинэйджеры. Так было и со мной. После двух лет пребывания в Академии мне, молодому гардемарину, и моим товарищам была предоставлена возможность сделаться настоящими морскими волками в космическом океане.

Из зеркала на меня глядели грустные, изможденные глаза.

На корабле Военно-Космических Сил «Гиберния» я был гардемарином и после гибели всех других офицеров взял на себя командование. Позже, на «Дерзком», мне удалось отбить атаки безжалостных космических рыб, которые прилетали из неведомых звездных далей. Мы выжили и вернулись в Солнечную систему, но перед этим я проклял сам себя, потому что во имя спасения корабля мне пришлось стать клятвоотступником.