Дэвид Файнток - Надежда патриарха

Наконец мы достигли камеры для проверки скафандров – приземистого, стального цвета сооружения без окон, располагавшегося за тренировочным центром. Я вспомнил раздевалку с рядами шкафчиков, через которую следовало пройти кадетам. Затем воздушный тамбур на пути к основной камере и переходной шлюз в конце.

И этих цыплят заперли в такой душегубке!

– И вы бросили кадетов там? – спросил я, сам не особенно в это веря.

– Лейтенант Ле Боу приказал мне немедленно доложить вам. – Сержант и правда мог бросить все и побежать докладывать. На Флоте принято выполнять приказы немедленно.

Мое колено нестерпимо болело. Когда мы приблизились к кадетам, которых выворачивало наизнанку, я про себя грязно выругался. Одни плакали, другие молча распластались на траве. Пятеро ребят лежали неподвижными серыми комками, над ними колдовали три фельдшера с походными сумками. Лейтенант наблюдал за всем этим, сложив руки на груди.

Кадет-капрал, увидев нас, дрожащим голосом воскликнул:

– Смирно!

– Оставайтесь на своих местах, – проскрипел я и бросил взгляд на одного из несчастных:

– О господи! – Изо рта и из глаз у него текла кровь. – Слушайте, вы, хоть кто-нибудь остался жив?

Фельдшер поднял голову, и взгляд его был зловещим. Он покачал головой.

– Как это произошло? – спросил я.

– Не знаю. – Он устало опустился коленями на траву. – Мы опоздали на три минуты. Они умерли. Мы уже ничего не могли поделать.

Я повернулся к М'бово:

– Сержант, проводите кадетов в казармы.

Чем скорее эти ребята покинут место трагедии – тем лучше.

– Разрешите мне с ними пойти, – попросил Грегори. – Это должен сделать я.

– Нет, я хочу, чтобы ты оставался здесь. – Если в гибели кадетов виноват Грегори, то лучше ему держаться подальше от тех, кто остался в живых. – Сержант М'бово, побудьте с ними. Проследите, чтобы в ближайшие три дня их не перегружали работой.

– Слушаюсь, сэр. – Больше ему в ответ на недвусмысленный приказ и сказать было нечего. Хотя я и ходил в гражданском, и не занимал никакого места в военной иерархии, но все ж таки являлся Генеральным секретарем ООН. – Ну, пацаны, марш в казармы. Шире шаг!

Когда они отошли подальше и уже не могли нас слышать, Хазен предложил:

– Надо бы дать им какие-то дополнительные упражнения, чтобы не сидели сложа руки.

Я, в молодые годы, скорее всего, тоже так бы сделал.

– Оставьте их в покое. Им надо пропустить это через себя. – Я повернулся к рыжеволосому гардемарину:

– А теперь хотелось бы услышать вашу версию происшедшего.

Моя жена вздрогнула, но было слишком поздно: я понял, что мои слова прозвучали как обвинение.

Рассказ Ансельма во всех деталях совпал с докладом сержанта.

Арлина пододвинулась поближе и прошептала мне на ухо:

– Ник, позволь Хазену этим заняться. Ты ж ему на пятки наступаешь.

Так и было на самом деле, но меня уже понесло:

– Где баллон с газом?

– Все еще в камере, подсоединен к распылителю.

– Не прикасайтесь к нему! – Я сбавил тон и продолжил нормальным голосом:

– Мистер Хазен, газ необходимо подвергнуть анализу. Пусть три человека отнесут баллон в лабораторию. Пошлите туда Ле Боу. И пускай с ним пойдут три сержанта, которые не имеют отношения к инциденту. Отправьте тела этих несчастных ребят в лазарет, они не должны оставаться здесь. Ну, что стоите и смотрите? Действуйте, да поживее.

– Слушаюсь, сэр, – нетвердым голосом ответил Хазен. Грегори ничего не сказал, но в его глазах застыл немой упрек.

– И проведите вскрытие погибших. Вечером. – Я задумался, что еще нужно сделать. – На территорию Академии никого не впускать. – Если появятся слухи, журналисты возьмут нас в осаду, чтобы нанести Космическому Флоту как можно больший ущерб. Все эти писаки – настоящие вурдалаки. – Грегори, Ансельм, ждите нас в кабинете начальника Академии.

Пока я говорил, Хазен был весь внимание.

– Ле Боу!

Лейтенант подскочил как ужаленный:

– Я, сэр!

– Наденьте скафандр и зайдите в камеру. Проверьте…

– В скафандре нет никакой необходимости, сэр. Камера проветрена.

– Наденьте скафандр, – повторил я ледяным голосом. – Не должно быть никакого риска.

– Слушаюсь, сэр. – Он наконец смутился, хотя это должно было произойти раньше, когда он взялся оспаривать прямой приказ. С другой стороны, как гражданское лицо я не имел права отдавать ему распоряжения.

– Осмотрите там все и доложите по рации, если что-то окажется не на своем месте. – Как только он повернулся к входу в камеру, я добавил: