Александр Сапегин: Тоннельщики

Рейдова команда Мухина Олега на захваченном кааском корвете удачно перехватила стартующий с планеты грузовой курьер, вывозящий архивы. Изобразив вернувшихся с разгрома строительной площадки победителей и необходимость передачи на родину сверхсекретной информации, Мухин повел корвет на стыковку с курьером, провернув с ним тот же фокус, что был испытан самими каас на штурмовом боте. Мощный станнерный разряд парализовал экипаж курьера, взломанные коды безопасности блокировали запуск системы самоуничтожения кораблика. «Теплых» пленников засунули в анабиозные камеры, мины и систему уничтожения демонтировали, благо опыт имелся. Оставив судно висеть на орбите, корвет, пропущенный куцей системой ПКО секретной базы, совершил глубокий нырок в атмосферу Свона. В самой нижней точке нырка в брюхе корабля открылись артиллерийские порты. На поверхность обрушился смертоносный ливень, заполированный втихую стащенным со стройки реактором. Испытывать судьбу Мухин не стал. Разгромив научный комплекс, космодром, батарею прикрытия и загадив местность радиоактивными отходами, чтобы выжившим жизнь не казалась малиной, он состыковался с курьером и взял курс на стройплощадку, где его уже с нетерпением ждал Ильин со товарищи. Если бы они догадывались, какую информационную бомбу с собой притащили. Царь-бомбу! Бомбу, чей тихий невидимый обывателям и простым смертным взрыв снесёт установленный в галактике миропорядок.

— Рега, ответь честно, хорошо?

— Хорошо, я буду сама откровенность.

— Зачем ты мне сунула эту гору гадко пахнущего дерьма? Нельзя было в двух словах обсказать?

— Нельзя. Сунула, чтобы ты знал, к чему готовиться. Ты теперь лицо официальное, общественное. Герой, в одиночку захвативший артиллерийский монитор. В званиях меня догнал. Заказывай новый парадный мундир с дырками под ордена. Не знал? Да-а, дорогой, убил ты меня и я дурра, забыла, что вы сидите тут в информационной блокаде, что вокруг творится, не знаете. Одни развлекательные каналы разрешены. Короче, милый, ты думаешь после всего этого нас оставят в покое? В Конфедерации началась охота на ведьм, дорогой, поголовные проверки и ментосканирование. Пойманных или замеченных ранее в злоупотреблении наркотиками гонят отовсюду, все друг с другом сводят счёты. Жуть, что творится. У каас головы летят направо и налево не только в переносном смысле. Бурление фекалий такое, будто в сортир закинули центнер дрожжей. В Провале объявлена мобилизация, расконсервируются крепости, корабли и мобилизационные арсеналы. Третий Флот захватил Аюй. Не сегодня-завтра во всеуслышание будет объявлено о независимости и Втором Исходе. Ты, дорогой, таки пробил тоннель в будущее, каким только оно будет?

— Светлым, радость моя. Светлым.

— Хотелось бы верить, боюсь сглазить только. Пока ты сидел тут за семью замками, из тебя во внешнем мире вовсю лепят новую икону, превознося твои подвиги по всем информканалам. Адмирал врубил PR-машину на полную катушку, выжимая из ситуации всё возможное и невозможное. На Земле и мирах Метрополии натуральная истерика. Особенный дурдом начался после обнародования фактов сражения с эскадрой каас и выдвижением ударных сил флота к пограничью и внешним секторам.

— Что там с головами, Дед* слил эмиссарам Протектората быль о разуме спящем?

— Слил, так что бывшим союзникам сейчас не до нас, как и многим в Конфедерации.

— Я думаю, он знает, что делает.

— Он-то знает, а что будешь делать ты?

— Поверь, лапа моя, не пропаду.

— Посмотрю я на тебя послезавтра, как ты через день запоёшь.

— А что у нас послезавтра?

— Награждение и торжественный приём в Доме правительства. Готовься, герой. Тихо, милый, не паникуй, парадную форму я тебе заказала несколько дней назад, помнишь антропоморфные замеры? Вот ими и воспользовалась.

— Моя ты спасительница! А как же госпиталь?

— Через час осмотр, получишь на руки заключение врача и адью — скатертью дорога. Что вылупился, как баран на новые ворота? — усмехнулась Регина, поспешив ракрыть источник информации. — Я с главным врачом разговаривала перед тем, как к тебе идти. Так что бычок, пахать на тебе и пахать. Хватит филонить.

За три часа до церемонии Северов удочтоился чести личной аудиенции у адмирала Иванцова. Разговор у них состоялся тяжелый, даже не смотря на то, что командующий и один из главных лидеров движения за независимость получил заверения о полной лояльности Северова и всемерной поддержке выбранного курса. Тем не менее, самоубийственный рейд вечной межой пролёг между мужчинами. Один из них послал другого на верную смерть без возможности выживания, и пусть невольный камикадзе понял и принял логикой приказ высшего командования, душа его не желала брать на себя ношу самопожертвования ради высшего и чужого блага. На прямой вопрос, согласен ли Богдан выступать в роли флага и символа возглавляемого адмиралом политического движения, тот ответил согласием, но только в тех случаях, когда этого реально требует момент и ситуация. Он согласен изображать флаг, а не на потеху публике трепыхающуюся на ветру оборванную тряпку. Взамен адмирал брал на себя заботу о «символе и флаге» в плане ограждения Северова от сальных ручонок, которых протянется к лакомому куску в великом множестве. Да и в политику он его втягивать свыше обозначенного не будет и прочему змеиному паноптикуму не даст. Кроме прямолинейного расставления точек над i, мужчины договорились, что на приёме в правительстве Северов будет изображать креатуру Иванцова. Эдакий удачный симбиоз двух ветвей древа силовых структур — флота и внешней разведки, тем более избранная линия поведения не слишком отличается от реальности. Один из них в самом деле обязан стремительным карьерным взлётом другому и всеми окружающими считается его креатурой. В силу каких-то причин адмиралу было выгодно выставить на обозрение именно эту версию. С другой стороны, второй не менее обязан первому, но круг вовлечённых лиц в этом случае заметно уже. Пожалуй, только ближайшее окружение адмирала обладало всем объёмом информации, предпочитая держать язык за зубами.