Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 2. Оборванные стропы

— Тогда переходим ко второй ошибке.

Злобин вновь посмотрел вниз, потому и не увидел, как лиската задумчиво приподнял бровь.

— Вы позволите, господин адмирал, — предпочла я вмешаться в дальнейшее общение.

Кого спасала при этом? В первую очередь себя! Это Злобин вряд ли ощущал сгущавшееся напряжение, я же воспринимала его как затягивающуюся на моей шее петлю.

— Госпожа подполковник… — адмирал просто отступил в сторону, предлагая мне встать рядом. Разрешение продолжить вместо него, следовало приложением к этому… жесту.

— Основой системы охраны правопорядка являются автоматические средства контроля и анализа. С одной стороны это и понятно — первоочередной задачей стоит психологическая помощь и адаптация, а не профилактика нарушений.

— Нарушений? — изумление Джориша было настолько искренним, что я невольно улыбнулась, переглянувшись с бесстрастно взирающим на нас Злобиным.

Другой мир. Другие стандарты. Некоторые вещи для них существовали чисто теоретически, не привязываясь к той реальности, которую они называли своей.

Эх, Орлов, Орлов! Он предусмотрел даже это! Разный взгляд на одни и те же проблемы.

— Госпожа подполковник говорит о том, — адмирал перехватил мою следующую фразу, — что при формировании этой структуры вы опирались на схемы воспитания, сложившиеся здесь, на Самаринии. И имели для этого все основания, — не позволил он вклинился Валентиру. — Если не учитывать влияние домонов, которое в данном случае можно исключить, отношения внутри социума тарсов и самаринян очень близки друг к другу.

— Но в нашем варианте, — я предпочла не оставаться в стороне, — сложившиеся взаимосвязи нарушены. Не семьи, где роли четко очерчены — женщины и дети. В том числе и дети-подростки. К тому же, мальчики, на чьи плечи ляжет ответственность за своих младших сестер и братьев. Это уже иная форма. Очень близкая к стае, потерявшей вожака. Пройдет немного времени и контроль над ней может быть полностью утерян.

— Чем дольше я вас слушаю, — Джориш качнул головой, — тем более мрачную картину вижу.

— Поверьте, — на этот раз моя улыбка была грустной, — все может оказаться значительно страшнее, чем вы себе представляете. Если хотите, я могу подобрать вам кое-какие материалы из прошлого планет, входящих в состав Галактического Союза. Прямой аналогии не обещаю, но косвенной будет предостаточно.

— Старший арката Валанд…

— Двенадцать стандартов тому назад на Сайхи в лагере перевоспитания для подростков со сложной социальной адаптацией вспыхнул бунт. — Злобин говорил спокойно, отстраненно, что придавало дополнительный вес произносимым им словам. — Причина тривиальна — сделанное одним из наставников замечание. Так вот…

Эту паузу он сделал явно намеренно. Не для них, для меня…

Я в тот год как раз заканчивала Академию службы маршалов…

Страшные были дни… Страшные в том неприкрытом осознании, с чем мне предстоит сталкиваться едва ли не ежедневно…

— Так вот, — повторил Злобин, — в среднем на каждого из подростков пришлось по четыре жертвы. Мужчины, женщины, дети, домашние животные. Они не щадили никого, включая самих себя. Бунт ликвидировало специальное подразделение О-два. Отрабатывали под кодировками, но после окончания операции все воспоминания об этом инциденте были заблокированы.

— Ваши предложения? — Джориш был короток.

— Разграничить задачи, — не задержался с ответом адмирал. — Отбор одаренных и социальную адаптацию в одну сторону, правопорядок — в другую.

— Первые транспорты войдут в систему Баркот через шестнадцать дней, — Валентир не то чтобы спорил, скорее, конкретизировал проблему.

— Тогда тем более не стоит терять время, — резкими были слова Злобина, а не интонации, с которыми он их произнес.

— Это было еще не все? — как-то… неожиданно покладисто уточнил Джориш.

Я вопросительно посмотрела на Марию, та сделала вид, что ничего необычного не происходит.

— Так это ведь вы сказали, что вариант с частичным размещением тарсов в нашем секторе вас не устраивает? — вроде как удивился Злобин. Вот только… удивление это было механическим, заученным мышцами лица… мертвым.

Желание сорваться то ли криком, то ли соответствующими выражениями, мелькнуло и пропало. В моем прошлом это уже было. Холодность. Отстраненность. Внешнее равнодушие…

Что скрывалось за этим, мне было известно. Душа! Израненная, измученная, но все равно живая.

— Тогда мне остается вновь спросить о ваших предложениях, — Джориш был все так же сдержан, но и тут я не обманывалась. Лиската был доволен разговором. И не только по сути, по его результатам.