Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 2. Оборванные стропы

— Так я же вроде как ваша гостья, — мягко улыбнувшись, отозвалась я, сделала шаг, отходя от тактического стола… — А это что? — я резко развернулась, ткнула в одну из тех самых плит облицовки, на которую смотрела совсем недавно. — Это ведь карбиновый металлопластик?

— Да… — непонимающе посмотрел на меня Джориш. — В режиме военного времени это здание может быть использовано… — он замолчал, глядя на меня, потом закончил… медленно, но четко: — в качестве убежища.

Говорить, что мы серьезно… влипли, я не стала. Теперь он и сам об этом знал…

Так похоже на Землю…

Нет, похоже не было! Другое небо, такие же, но все равно чужие краски… формы, линии…. И только ощущение… не дома — того, что на своем месте, было знакомым.

— Господин адмирал, вызов от адмирала Ежова…

Жека…

Назвать Жекой главу сектора О-два, отвечавшего за Самаринию язык уже давно не поворачивался, но ведь осталось… не с детства, с той юности, в которой оба носили курсантские погоны одной Академии.

— Всем покинуть помещение, — поднял он голову. Совещание и так подходило к концу…

Узкий состав. Трое своих, четверо акрекаторов… тоже уже свои. Как и когда-то на флоте… неважно, кто ты и откуда, если делали одно дело.

— Господин адмирал, — встал он, как только «восьмерки» на экране сменились картинкой с курьерского крейсера.

Кусок каюты с идеальным порядком… И в молодости был таким же… педантом, с возрастом стало только ярче, острее.

Всего лишь внешнее, выставленное, чтобы создать обманчивое впечатление. Уж Злобину это было известно доподлинно.

Педантом Ежов никогда не был. И перестраховщиком… так тоже считали. Риск Ежов не любил, но уважал, что было значительно серьезнее. Противника — тоже.

— Сиди уж, — дернул тот рукой. Сам — поднялся.

Носорог! Сто двадцать с лишним килограмм несокрушимой мощи! Двигался при этом мягко, если не сказать — изящно. В каждом жесте скрытая сила соперничала с грациозностью…

Опасность, стремящаяся к безграничности абсолюта… Мнение не его — Орлова, но Злобин был полностью согласен.

— Как у тебя? — Ежов скинул китель, расстегнул ворот рубашки и, закатав рукава, накинул на шею свернутое в жгут полотенце.

Появлению гири Злобин не удивился. Единственная верная спутница адмирала. Менялся только вес. Тридцать два, тридцать шесть, сорок, сорок восемь… К первому месту назначения тогда еще лейтенантом уехал с подарком командира в пятьдесят шесть килограмм.

Эта — последняя любовь Ежова, по добытым спецами Кривых из спортивного интереса данным, тянула на шестьдесят четыре и использовалась уже лишь в качестве разминки.

— Пока без изменений, — он отодвинул лист с записями, которые делал во время совещания, вышел из-за стола. — Через сколько стыковка?

Ответ на этот вопрос Злобин знал, как и Ежов, на заданный им, но ведь ритуал…

— Через четыре часа, — перебросив гирю из руки в руку, выдохнул тот. — Мне передали твою последнюю ментальную карту…

— Это каким-то образом влияет на ситуацию? — оборвал его Злобин.

Про контроль знал и помнил, но… Будь он младше, вот это, неумение… «неощущение», а препарирование чувств, ударило бы больнее, сейчас же… В чем-то стало хуже, в чем-то легче. Главным же было другое — с тем, что ему досталось, можно было жить.

— Нет, — не прекращая тягать гирю вверх-вниз, отозвался Ежов. — Все допуски продлены. Работай.

Единственное, что Злобин хотел услышать.

— Раксель доволен. Говорит, у вас получается понимать друг друга.

— Он — профи, — равнодушно заметил Злобин. — Да и Валанд в качестве посредника постарался сгладить острые углы. С остальным мы уже и сами справились.

— Это — хорошо, — кивнул Ежов, вновь перебрасывая гирю. — В систему Баркот предлагается перебросить инженерное подразделение. Использовать транспорты тарсов для орбитальных баз. Миллиарды под эвакуацию… — он умудрился качнуть головой, при этом не задев продолжавшую свою амплитуду гирю. — Сектора не периферии остаются наиболее безопасными для размещения.

— Моя задача? — тут же подобрался Злобин. У разговора должна была присутствовать цель…

— Все то же самое, но только с самого начала, — Ежов опустил гирю на пол, выпрямился. Стянув с шеи полотенце, вытер блестевшее от пота лицо. — Как только закончится операция на Самаринии, получишь новый приказ.

— Долгосрочный допуск? — Злобин не забыл упоминания ментальной карты.

— А ты не хотел слышать, — хмыкнул Ежов. — Самый долгосрочный, — улыбнулся, на мгновенье став похожим на доброго дядюшку. — Матрица стабилизировалась, угрозы для личности больше нет.