Наталья Бульба - И только вера...

Но это было лишь отступление. Ремарка, делавшая акцент на том, что она видела.

Форма бывшему лиската шла. Зауженные книзу брюки, заправленные в высокие ботинки; короткий китель с воротником стойкой, на груди нашивка… древние символы, имя и широкая полоса, выдававшая принадлежность к выбранной им Богине.

Упакованные в плотную ткань уверенность, категоричность и… неизбежность.

Образ слегка подправляло выражение глаз… Довольное, мальчишеское…

— Разочарованы? — точно попал в подтекст Джориш.

Лиз задумчиво прикусила губу, потом, улыбнувшись, дернула головой:

— Нисколько! Так что там с Орданом? — тут же сменила она тему.

— А не хотите посмотреть ангары? — прежде чем удовлетворить ее любопытство, поинтересовался Джориш.

— А можно?! — с детской непосредственностью воскликнула она и… буквально замерла, глядя, как бывший лиската мягко улыбнулся, реагируя на ее недоверчивость.

Пауза не была затянувшейся, хватило лишь для короткого, но бесстыдного в своей искренности осознания…

Он — уходил, она…

— Береги себя… там… — судорожно выдохнула Элизабет, ничуть не смущаясь вырвавшегося признания. — Помни про друга, которому будет больно, если посчитаешь, что исполнил все, предопределенное Судьбой.

Джориш молчал… не считать же ответом легкое напряжение, в котором словно подвисло, играя гранями единственное слово…

Друг!

Не ближний круг, в котором непреклонная преданность и схожесть мировоззрения, дружба! Уровень, где уже не требуются клятвы, где существует лишь вера… отметающая, все, что не вписывается в ее алгоритмы!

— Вам — все можно, — склонил Джориш голову, пусть и принимая сказанное, но подправляя его своими нюансами.

Из двух жизней: его и ее, ценность имела лишь вторая.

Первым подошел к площадке телепортатора, поднялся, дождался, когда Элизабет встанет рядом… Платформа резко ушла из-под ног, тут же появившись снова.

— В вас чувствуется тоска, — спустившись, обманчиво неторопливо отошел он к ограждению, обрамлявшему смотровую галерею в верхней части ангара.

— Поэтому в качестве прощального подарка вы решили преподнести мне внеатмосферный катер? — насмешливо протянула она, вставая рядом.

Внизу на стапеле распластались два средних… Воплощенная в металле устремленность… Смерть в ее категоричной, бескомпромиссной форме…

— Отказавшись от мечты легко потерять себя, — Джориш посмотрел на нее с грустной улыбкой. — О чем вы думаете? — резко, жестко спросил он.

Неожиданность…

Для кого из них?!

— О Визарде и Рикрейне, — мгновенно отозвалась Лиз. И… уже не так твердо добавила, кивнув на ближайший к ним крейсер: — О том, что хотела бы оказаться на месте его пилота.

И вновь кивок вместо ответа…

Не ему, так ей — точно, предстояло еще не раз вспомнить об этом разговоре. Препарируя, взвешивая, находя то, что упустила…

И — понимая, как это трудно, провожать…

И как это невозможно, когда догадываешься, каким именно будет начавшейся в точке прощания путь!

Протянутую между ними нить он оборвал тоже первым:

— Не ищите в Ордане меня, — Джориш отвернулся, облокотился на широкие перила. — Таких, как лиската, раньше называли Возрожденными.

— Это связано с его смертью? — поддерживая созданную им реальность, уточнила Элизабет, «уйдя» взглядом на обводы корабля. С ними было не просто проще — однозначнее.

Шесть главных ангаров, три по борту… В каждом — два средних…

— С его отказом от личности, которую он однажды признал главной, — поправил Джориш. — Двенадцать звеньев перехватчиков, в звене по четыре, — продолжил… ее размышления, легко перескочив с одного на другое.

— И когда именно лиската от нее отказался? — пропустила она часть реплики. О том, что бывший глава Храма Судьбы мыслей не читал — знала, ну а то, что думали иногда одинаково…

Она еще не забыла его слова: «Если понадобится, я могу стать вами».

Сомнений в том, что действительно — может, у нее никогда не возникало.

— Вы умеете улавливать суть, — одобрительно заметил Джориш. — Ордан Ханиль не изменился, это Камил Рауле был другим.

— Звучит, как предупреждение. — Его интонации остались прежними, звучали ровно и в чем-то даже равнодушно, но Элизабет уже научилась… нет, не понимать скрытое за внешней отстраненностью — чувствовать, что прячется за ней.

— Знаете, почему я уступил?

Между ними была всего пара шагов, но сейчас…

Риман стал понятен. Ни тем, что она его знала настолько, чтобы быть способной предугадать, тем, что всегда оставался незыблемым. Основа, монолит, на котором держался мир, который она сделала своим.