Алексей Лебедев - Тени Асгарда

Если раньше еще были какие-то сомнения относительно поджога, то теперь для них не осталось места — поперек стены красными каракулями было выведено: «Помни Перейру». Скрыть эту улику было невозможно. Теперь все пойдет вразнос. Не исключено, что завтра белые начнут ловить цветных на улицах, а потом двинут на «цветные» кварталы, а кто кого побьет — это еще вопрос. Точнее, нет никакого вопроса: в таких конфликтах победителей не бывает, зато жертв сколько угодно. Одна надежда на нашу доблестную полицию во главе с бравым Ником Кеннеди. Впрочем, вид у него на этот раз был совсем не бравый, а не по должности задумчивый. Последними раз у него был такой вид, когда он сообщил мне (строго конфиденциально) о Джеке Стальная Метла. Или он называл его как-то иначе? Я сразу понял: дело это не уголовное, а политическое. Замечательный способ дискредитации власти: показать, что кто-то может делать ее работу лучше нее. Таинственный супергерой, например. Он же кровавый маньяк по совместительству. Все в лучших традициях…

На этот раз Ник сбивчиво рассказал мне о встрече с неким Джедаем, который возвестил нашему тихому городку новый Апокалипсис, и в, частности, предупреждал о расовых волнениях и о том, что их будут использовать некие темные силы. Для такого предположения, впрочем, не надо быть семи пядей во лбу. Я даже могу назвать этого дьявола по имени — Джеймс Хэрриш. Не его ли люди устроили провокацию?

Да нет, какой он дьявол! Скорее мелкий бес. И тогда есть два варианта: либо он не ведает, что творит, либо за него это делают другие, а сам он — лишь пешка в большой игре. Возможно, игра выходит за рамки нашего купола и за грань нашей реальности вообще… Я тоже могу быть мистиком!

В ту ночь мне снился огонь. Красный зверь, выходящий из-под земли, хищный и всепожирающий. Горели дома и люди; все, что создано человечеством, обращалось во прах.

Этот сон был мне знаком. Ночные кошмары — одна из нитей, связывающих все известные мне жизни. «Огненный сон» впервые посетил меня перед тем, как нацисты подожгли рейхстаг. Ничего хорошего он не предвещал.

Проснувшись, я почувствовал, как изменилась атмосфера. Не в прямом смысле, конечно. Но волны тревоги, страха и ненависти докатывались и сюда. Наверняка это скажется на состоянии больных. Доктору Флетчеру, лучшему ученику доктора Сондерса, придется повозиться.

Пожар показали в утренних новостях. По моим меркам, он был мелковат, но здесь это, конечно, было событие номер один. Событие, способное разорвать купол пополам.

Поэтому я не очень удивился, когда ко мне явился доктор Флетчер самолично и передал, что в моем обществе срочно нуждаются отцы города. Он также высказал мне все, что думает о моем увлечении политикой и о том, как пагубно это может отразиться на моем здоровьи. Похоже, он обещал своему любимому учителю пыль с меня сдувать, а я подложил такую свинью!

Я, в свою очередь, обещал после того, как исполню свой гражданский долг, обратно стать паинькой и исполнять все предписания врачей. Флетчер обреченно покачал головой и дал «добро». Так я во второй раз выбрался из этого санатория.

В городе было неспокойно. По улицам расхаживали патрули. Однако чувствовалось, что и полицейские не в своей тарелке. По этой причине они были неестественно суровы, разгоняя народ, имевший тенденцию собираться в группы и обсуждать происходящее. Так я узнал, что в поджоге обвиняют людей Перейры — якобы есть улики, которые власти пытаются замолчать.

У мэрии выставили охрану, которая не хотела меня пускать без письменного разрешения. Пришлось позвонить наверх, и через несколько минут я уже находился в кабинете Майкла Петровича. Здесь же присутствовал мой знакомый шериф Кеннеди. Настроение у обоих было мрачное.

Мэр встал из-за стола и пожал мне руку:

— Добрый день, господин Аккерман. Мне передали, что вы готовы предоставить городу свою помощь. Город, в свою очередь, готов принять ее от вас, какой бы необычной она ни была. При нынешних обстоятельствах мы готовы рассмотреть любые ваши условия…

— Оплатите мое лечение, — сказал я. — Больше ничего не нужно. Я не зарабатываю деньги, я борюсь со злом.

Шериф посмотрел на меня с явным одобрением.

— Давайте к делу, — продолжил я, усаживаясь в кресло. — Что за улики вы скрываете?

Оказывается, они не то что бы скрывали, а просто решили не заострять внимание по официальным каналам. Независимые средства массовой информации вправе были сообщать все факты, хотя им это было не рекомендовано. Это напомнило мне кое-что.