Фредерик Пол: Восход Чёрной Звезды

— Садки, — предложил старик Фрэнки. — Пусть принесут садки. Может, отловим хотя бы часть рыбы.

— Я как раз собиралась попросить садки, — огрызнулась Толстая Рода и снова вызвала коммуну с помощью висевшего на шее маленького передатчика.

Впрочем, особого толку от садков ждать не приходилось, это все понимали. Многие из мальков тилапии еще не успели как следует подрасти, и они легко проскользнут сквозь ячейки, и погибнут.

По крайней мере, дождь кончился, хотя и палящие солнечные лучи выдержать было не так уж легко. Происшествие привлекло туристов, ехавших в это время посетить лавку сувениров в деревне. Подкатил автобус и четыре десятка любопытствующих ротозеев с Материка защелкали затворами фотоаппаратов, зажужжали видеокамерами, фотографируя то делянку, то убитую горем полевую бригаду, сидевшую на насыпи траншеи, то друг друга. Две школьницы на велосипедах были тут как тут, с корзинами сладкой хурмы и золотистых лаймов, [2] Лайм — небольшой тропический фрукт рода цитрусовых, с кисло-сладкой мякотью; внешне напоминает лимон. (Прим. перев.) которые некоторые фермеры выращивали на личных участках. Туристы с радостью покупали фрукты. Члены бригады с завистью поглядывали на них, но ничего не покупали, — за такие деньги пусть туристы лакомятся, а кроме того, экономика деревни остро нуждалась в настоящих деньгах, в рен-минь [3] Ренминь (кит.) — народный. (Прим. перев.) — долларах. Один плод хурмы, купленный туристом, давал столько же, сколько килограмм риса, купленный у коммуны государством — и никаких налогов.

Фермеры услышали, как вдруг зажужжали встревоженно камеры туристов, а потом до них донеслось постукивание приближающегося вертолета, вернее, вертолетов. Фермеры поднялись с насыпи, наблюдая, как три машины опускаются на твердый помост для грузовиков. Три! Зачем же столько? Чего испугалась полиция? Неужели они ждут стычки с вооруженной бандой головорезов, готовой перестрелять всех полицейских? Но у шестерых полицейских, высыпавших из первого вертолета, на плечах зеленели погоны дорожной инспекции. Автоинспекторы вежливо, но настойчиво, загнали туристов обратно в автобус, и автобус укатил. Во второй «вертушке» сидели настоящие полицейские, в шлемах, с оружием, вместе с парой невооруженных, постарше возрастом. У этих двоих имелись видеокамеры и черные чемоданчики. В третьем вертолете прибыл всего один пассажир — женщина с инспекторскими знаками различия на воротнике.

Она вышла из кабины «вертушки», постояла, рассматривая делянку, перевела взгляд на удаляющийся автобус с туристами, потом — на облака, вновь собиравшиеся над Мексиканским заливом. Потом она повернулась к членам бригады. На превосходном английском она спросила:

— Кто обнаружил труп?

Кастора немедленно, — и с огромным облегчением, — вытолкнули вперед.

— Не труп, а только голову, — заметил он, чтобы не возникло недоразумений.

Она пристально посмотрела ему в лицо. Женщина была ниже ростом, чем Кастор, едва ему по плечо, но разницы этой, похоже, не замечала.

— Вот как? Всего-навсего голова? Понимаю, понимаю. Но ведь голова и целое тело — совсем не одно и то же, не так ли? Но по опыту своему я знаю — если появилась голова, значит где-то обнаружится и тело, которому она принадлежала.

Кастор не любил насмешек, и сарказм инспекторши заставил его позабыть об опасениях, о том, что связываться с народной полицией неблагоразумно. Он ответил на безупречном мандаринском наречии:

— Будучи опытным полицейским, вы, госпожа, несомненно намного лучше разбираетесь в подобных вещах, чем простой крестьянин.

— О! — воскликнула она. — Да ты у нас книжник, оказывается! Лингвист! Но позволь, я продолжу на твоем языке, ведь не все из твоих коллег владеют высшим наречием. Расскажи-ка мне, книжник, как ты нашел эту штуковину, будь-то труп целиком или необъяснимым образом отделенная от тела голова?

Кастор рассказал, как все произошло, а потом рассказ дополнили прочие члены бригады, и полиция взялась за дело. Несколько человек, хлюпая по грязи, принялись прочесывать рисовое поле, время от времени отдавая приказ немного понизить уровень воды. Другие допросили каждого из четырнадцати членов бригады отдельно. Другие полицейские сделали снимки, взяли образцы воды, ила и прочего. Когда выяснилось, что не у всех фермеров имеются при себе карточки паспортов, поднялась суматоха. У Кастора тоже не было карточки. Он разозлился, представив, как ему намылят шею вечером на общем собрании, как его будут ругать и может, даже, отправят на штрафные работы. Но инспекторша быстро успокоила своих подчиненных.