Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

— Я об этом никогда не думала, Пел. Возможно, в чем-то ты прав. Но главное, что это уединение, о котором говорит Трев — я хотела сказать, Тревиц, — у нас не принято. Оно для меня-нас-Геи совершенно немыслимо. Как можно хотеть, чтобы твой голос не услышали, о твоих делах не узнали, твои мысли не передались… не быть частью целого… — Блисс покачала головой. — Я говорила, что в чрезвычайных случаях мы можем отключаться, но кто захотел бы так прожить хотя бы час?

— Я, — ответил Тревиц. — Поэтому я должен найти Землю и выяснить, по какой причине я выбрал для человечества такую кошмарную судьбу.

— Эта судьба вовсе не кошмарна, но не будем обсуждать этот вопрос. Я полечу с вами не как шпион, а как помощник и друг. Вся Гея будет с вами не как шпион, а как помощник и друг.

— Лучше бы Гея помогла мне, направив меня на Землю, — с горечью сказал Тревиц.

— Гея не знает местонахождения Земли, — Блисс медленно покачала головой. — Домм вам уже говорил.

— Я в этом не убежден. У вас должны быть какие-нибудь материалы на эту тему. Почему мне ни разу не удалось их обнаружить? Может быть, я сумел бы извлечь какие-нибудь сведения, которых не заметила Гея. Я неплохо знаю Галактику, и даже если Гея в самом деле не знает, где находится Земля, может быть, мне удалось бы что-нибудь понять из ваших архивов.

— Что вы называете архивами, Тревиц?

— Я говорю о любых архивных материалах: книгах, фильмах, пластинках, археологических находках. За все время, что я здесь, я не видел ничего, имеющего отношение к архивным материалам. А вы, Янов?

— Нет, — нерешительно сказал Пелорат, — но я не особенно искал.

— А я искал потихоньку, — сказал Тревиц, — и не нашел ничего. Ничего! Я предполагаю, что их от меня прячут. Интересно почему? Вы можете объяснить?

На молодом гладком лбу Блисс от удивления появились морщинки.

— Почему вы раньше не спросили? — ответила она. — Я-мы-Гея ничего от вас не скрываем. Обманывать может изолят — отдельный индивидуум. Он беспомощен и из-за этого полон страха. А Гея всепланетный организм с могущественным разумом. Гея ничего не боится, и ей незачем обманывать, то есть выдумывать то, чего нет в действительности.

— Тогда почему же, — требовательно спросил Тревиц, — вы не дали мне увидеть никаких архивов? Постарайтесь ответить убедительно.

— Конечно. — Блисс показала пустые ладони. — У нас нет архивов.

Пелорат, по-видимому, удивился меньше, чем Тревиц, и потому опомнился первым.

— Дорогая моя, — тихо сказал он, — но этого не может быть. Нормальная цивилизация не может существовать без архивов.

— Это я понимаю, — сказала Блисс, подняв брови. — Я хотела сказать, что у нас нет таких архивов, о которых говорит Трев, то есть Тревиц. У нас нет рукописей, печатных изданий, фильмов, компьютерных банков данных. У нас нет надписей на камнях, если уж на то пошло. Вот что я имела в виду. Естественно, поскольку этого нет, Тревиц ничего и не нашел.

— Что же у вас в таком случае есть? — спросил Тревиц.

— У меня-нас-Геи, — объяснила Блисс, тщательно выговаривая слова, как ребенку, — есть память. Я помню.

— Что помните? — спросил Тревиц.

— Все.

— Все справочные сведения?

— Конечно.

— Какой давности?

— Любой.

— И вы можете дать мне любую справку: историческую, биографическую, географическую, по биологическим наукам? Даже местные сплетни?

— Могу.

— И все находится в этой маленькой головке? — насмешливо сказал Тревиц, указывая пальцем на правый висок Блисс.

— Нет, — ответила она. — Воспоминания Геи не ограничиваются содержимым моей головы. Слушайте, — она заговорила назидательно, как будто была не Блисс, а сплавом всех частей Геи. — В доисторические времена люди не могли разговаривать, хотя могли запоминать события. Речь изобрели, чтобы выражать воспоминания и передавать их от человека к человеку. Потом изобрели письменность, чтобы записывать воспоминания и передавать их от поколения к поколению. Все достижения технологического прогресса стали служить для того, чтобы обеспечить как можно больше места для хранения и передачи воспоминаний, и для того, чтобы их находить и использовать, когда нужно. Однако нам, после того как мы объединились, все это стало не нужно. Мы можем вернуться к памяти, базовой системе знаний, на которой построено все остальное. Понимаете?

— Вы хотите сказать, — ответил Тревиц, — что сумма всех мозгов Геи помнит больше, чем отдельный мозг?

— Именно.