У капитана Джут было ощущение, что правление этой принцессы оказалось крайне недолгим, как свойственно всем таким вещам. Она все еще не имела понятия, что такое трейпс и в чем его такое уж значение. А еще у нее было чувство, что, скажи она им, насколько глупым и бессмысленным кажется ей все это, кто-нибудь откликнется: «Вот именно».
Тем временем Крейн явно считал, что у него на Табиту есть особые права.
— Так что же привело вас сюда, — спросил он, — на этом вашем «Кобольде»?
— Я должна принять груз.
— Капитан должна принять здесь груз, — кинул Крейн остальным, не отрывая глаз от Табиты.
— Счастливица, — прохрипела барменша.
— А что вы принимаете, капитан? — спросил заплетающийся голос.
— Я должна погрузить предметы искусства. Это нехитрое сообщение удвоило их интерес.
— Она снова творит!
Джорджинель была в полном экстазе. Она откинула голову и воззрилась на потолок, туго стиснув пухлые кулачки.
А вот Сериз так ничуть не удивилась.
— Она просто не могла уйти от дел, — заметила она таким тоном, словно это ясно всем и каждому. — Ты не можешь остановиться. Если в тебе это есть, ты не можешь остановиться.
Она ждала согласия, подтверждения, и тут же его получила. Ты не можешь остановиться и не работать, дружно согласились все присутствовавшие. Впрочем, никто из них в данный момент не спешил приступить ни к какой работе.
Зато все они хотели знать все, что знает Табита. Табита сообщила им, что не знает ровно ничего. Она показала им свой комсет.
— Видите, что здесь написано? «Предметы искусства». И больше ничего.
— Но для чего ей вдруг понадобился транспорт? — вопросил Крейн всех вместе и никого в частности. — Она ведь может просто выпустить их, и все.
— Безопасность, Крейн, — сказал Гидеам. — Здесь нет никакой охраны. Любой, кто серьезно — того — захочет, — может украсть — все твои мысли.
— Она не хочет, чтобы люди знали, где она находится, — возгласила Сериз. Возгласила во весь голос, явно претендуя на славу первой, кто решился признать неприятную истину.
— Где она находится, это знают все, — сварливо вставил клиент, засыпавший над пивом. Под всеми он явно имел в виду всех обитателей Солнечной системы, как постоянных, так и проездом.
— Принцесса Бадрульбудур, — продолжила Сериз, словно склоняясь пред волею судьбы, — может вернуть это место на карту вселенной, если она того пожелает.
— Она не должна Умбриелю ровно ничего, — вступилась за принцессу Джорджинель. — А уж нам-то и тем более ничего не должна.
Это был своего рода ритуальный довод. Ни одна из них не имела возможности переубедить другую. А может быть, это был трейпс.
— Да вы тут все художники, — сказала Крейну Табита.
— Все мы тут грезим, грезим над кладезем, — медленно произнес Крейн.
Его рука скользнула по столику и легла Табите на запястье. Крейн провел эту вылазку неспешно, тактично, глядя ей прямо в глаза. Возможно, он искренне думал, что обладает способностью гипнотизировать. Либо это был своего рода вызов, решится ли она его осадить.
Табита убрала руку. И поднесла пивной тюбик ко рту.
— Сидите, значит, здесь и грезите, — сказала она. Ее слова откровенно позабавили Крейна.
— Да, капитан, так мы и делаем, только не здесь. Ведь здесь отнюдь не колодец. Здесь только бар, который так называется. Своего рода шутка. Колодцы Умбриеля — вы о них слышали? — Он откинулся на спинку, внимательно вглядываясь в лицо Табиты. И медленно покачал головой. — Вы же действительно ничего не знаете, верно? — В его голосе звенело сочувствие.
— Господи, — сказала барменша, глядя через головы клиентов в травянисто-зеленое окно. — Или это она, или уж я и не знаю.
Крейн встал. Джорджинель, Гидеам и Ноланд повернулись на табуретках. Все они смотрели в окно.
По исполосованной колеями снежной пустыне к гостинице приближался громоздкий серый автомобиль.
— Это она.
Все сидевшие в баре продолжали молча смотреть. Их недавнее восхищение отставной поп-звездой словно куда-то испарилось. Они стали до странности осторожными, словно подозревая, что принцесса может услышать, как они ее обсуждают.
— Вы думаете, она сюда, к нам? — негромко хихикнула Джорджинель.
Табита встала и вышла из бара. В лиловом коридоре она с удивлением обнаружила, что не идет, а бежит. Почему? Возможно, ей просто не терпелось поскорее начать и закончить работу. Или это песни так ее достали. Возможно, она смутно опасалась, что принцесса окажется неким метастабильным короткоживущим объектом, который может исчезнуть столь же быстро и непредсказуемо, как и появился.
Читать дальше