Алекс Кинсен - Моя тысячелетняя любовь

Когда проснулась, мы уже прошли первую червоточину на пути к долгожданному Тауаниру. Скоро туда должны были доставить новую партию неона с Тейены, а старейшины быстро, а главное, безопасно для сганнарова здоровья, сотворить новый портал. Если, конечно, захотят.

Сгана как всегда не оказалось рядом, и я отправилась на поиски Кэла. Целующиеся Регев и Агрон, которых я застукала на задворках пустующей кухни, сообщили, что скорее всего новый с-арх Кэлон Ллиарит по старой памяти ковыряется во внутренностях какого-нибудь ва в ангаре. Так оно и оказалось.

– Надо поговорить, – обратилась я к торчащим из-под летающий птички ногам Кэла.

– Мне некогда. – И низ моего живота как обычно опалило жаром тысячи свечей. Ох, Кэл. Ты неисправим.

– Вылезай! – Я пнула его, имитируя бешенство.

– Отвали! – Ого! А вот это что-то новенькое. Не хочется применять к нему силу. Я слишком уважала его и относилась как к старшему товарищу. Хотя теперь, наверное, могла бы с легкостью победить. Никогда не стану с ним драться.

– Не отвалю. Не будь грубой задницей. Мне надо кое-что выяснить.

– Ты же можешь теперь пролезть ко мне в голову? Вот и выясняй сама, а меня оставь в покое.

– Я не лазаю ни по чьим головам. Даже не пробовала и не хочу. Хочу, чтобы все было как раньше. Вылезай! – Я пнула его уже намного более ощутимо.

Невольно кряхтя, он вытащил своё тело из-под ва. Чистый спектакль. Уж я-то видела, с какой скоростью он может перемещаться в пространстве. И кряхтеть ему для этого точно не нужно.

– Эй, посмотри на меня! – Я с трудом заставила его поднять глаза. – Кэл? Кэл!

Черт, я не знала, что сказать. В его взгляде было столько вины, боли, раскаяния, обиды, решимости, неуверенности и ещё Бог знает чего, что все слова улетучились, уступив место сжавшемуся в горле комку слез. Нарушая все запреты архонта, я обняла этого огромного растерянного мужчину, прижимая его голову к своей груди.

Не смотреть в его глаза было лучше. Слезы немного отступили.

– Кэл, ты все сделал правильно. Мы все всё сделали правильно. Ты – мой защитник, слышишь? Без тебя я бы не справилась. Возможно, я даже не была бы больше жива сейчас. Он говорил, что убьет меня, чтобы не отдать Сганнару. И он бы сделал это.

Я немного покачивала нас из стороны в сторону.

– Я не понимаю, что с тобой. Ты спас нас. Ты убил людей, но разве ты не делал это раньше? Ты из-за Лаора? Из-за его людей? Из-за меня?

Он высвободился и твердо посмотрел на меня. Сейчас его взгляд был спокоен и чист.

– Ты видела, как я убиваю. Ты всегда будешь видеть кровь на моих руках. Кровь того, кто был в тебе. И это не смыть. Ты будешь видеть эту вину, ведь во мне кровавое чудовище и…

– Я буду видеть только своего спасителя! И брата! Друга! Защитника! Ты у меня под кожей, помнишь? – Я прислонилась лбом к его лбу. – Помнишь?

– Я помню… – Едва прошептал он. И его взгляд затуманился от близости со мной. – Всегда.

Он резко оттолкнул меня.

– Слишком близко. Не подходи так близко, Хаг. Ты же знаешь. Это тяжело.

Это было невыносимо. То, как я воспринимала его я, и то, как желал меня он, вызывало ужасное чувство растерянности и необъяснимой вины.

– Прости. Только не исчезай, когда мы доберемся на Тауанир, ладно? Лучше найди себе девушку. Или жену.

Он с улыбкой посмотрел на меня.

– Поверь, первое, что я сделаю по приезду домой, побегу в первоклассный бордель и не буду вылезать оттуда по меньшей мере неделю.

Не знаю, сказал он это в надежде меня задеть, или же просто по-дружески, но я только облегченно улыбнулась.

– Не подцепи там ничего.

Прибывая на Таунир я чувствовала себя королевой Амидалой, не меньше. Эйра выдал мне роскошное платье, сшитое из бело-серебряно-золотой сетки, обтягивающей лиф и талию, и расходящуюся пышной пеной, начиная с середины бедер. Предплечья украшали сверкающие местными «бриллиантами» браслеты, шею – чокер из тех же камней. И прическу пришлось сделать в небрежном барочном стиле. Другие сюда просто не подходили.

– Я похожа на фигурку невесты для свадебного торта. – С этим словами, еле таща за собой шуршащие юбки, я ввалилась в транспортный отсек, где все, выряженные в парадные мундиры, уже рассаживались по ва. В отсеке воцарилась тишина, а я, посмущавшись ровно полсекунды и окинув взглядом цвет имперской армии, напоминающий сейчас театр на гастролях, отвесила свой комментарий:

– Честное слово, мне больше нравится тренировочная форма. Какие-то мы все в этом ненастоящие.