Алекс Громов - Клеопатра. Любовь на крови

В большинстве преданий, будь они античные или относительно современные, о царице Клеопатре говорится, что она соблазняла влиятельных мужчин и использовала их ради собственной власти. Но ведь в реальности она выступала на равных. Она правила сама, более того, именно ей приходилось разруливать последствия военных авантюр Марка Антония.

Но Клеопатре не повезло со временем, в которое она жила… Рим уже не довольствовался ни союзничеством, ни вассальными обязательствами со стороны Египта — он хотел заполучить все богатства этой страны. Миф о царице — развратной соблазнительнице, менявшей мужчин ради утоления своей неистовой чувственности и жгучего честолюбия, — был создан римскими историками, которым было поручено оправдать начало войны против нее и захват Египта. Но даже эти сочинители не смогли привести более убедительных аргументов, нежели просто слова «говорят, что она была развратна».

На самом деле это была умная и реалистически мыслящая правительница, руководившая набором армии и постройкой кораблей, обеспечением страны продовольствием, чеканкой монет. Правление Клеопатры было одним из самых долгих, 22 года, причем ее любил простой народ, а она понимала его. И в прямом смысле тоже — Клеопатра единственная из всей династии Лагидов дала себе труд выучить египетский язык.

История Египта уходит в безмерную даль тысячелетий, но предки Клеопатры появились здесь всего лишь за два с половиной века до ее рождения. Она принадлежала к династии Лагидов, чьим родоначальником был Птолемей, сын Лага — один из диадохов, военачальников Александра Македонского, которые после смерти великого воителя спешно принялись делить между собой созданную им империю. Поговаривали, что Птолемей был не только другом и соратником, но и единокровным братом Александра, рожденным наложницей по имени Арсиноя от царя Филиппа II.

Впрочем, по поводу происхождения самого Александра, равно как и Птолемея, ходили разные слухи. И не только те, что возлагали ответственность на верховного бога тогдашнего пантеона Зевса. Была и весьма популярная версия, что на женской половине резиденции македонского царя тайно, но результативно гостил египетский фараон Нектенеб II, переносившийся туда с помощью магии. Благо упомянутый правитель окрестностей славной реки Нил не только престол сумел захватить, воспользовавшись народным мятежом против восседавшего на троне родственника, и впоследствии напавших персов отогнать, но и оккультные дисциплины изучал исправно. Из чего, кстати, возможно, и происходит легенда о философском камне, имевшемся в сокровищнице царицы Клеопатры.

Но чьим бы сыном ни был Птолемей, он с юных лет и до последнего дня оставался в числе лучших и ближайших друзей и соратников Александра. «Он был телохранителем царя, отважнейшим бойцом и еще более ценным помощником в мирное время, — свидетельствует Курций Руф, — он обладал умеренностью гражданского деятеля, был приятен в обращении, легкодоступен, в нем не было и следа царской спеси. Трудно было сказать, кому он был более дорог: царю или народу». Птолемей был отведывателем царских кушаний — должность, по словам историка Афинея, «высокая и почетная».

Античные историки часто пересказывали эпизод, когда Птолемей был ранен отравленной стрелой и лежал при смерти, а сам Александр не отходил от его постели. Когда усталый царь задремал, то увидел во сне змею с пучком травы в пасти и услышал голос, говоривший, что это растение послужит противоядием. Очнувшись, Александр позвал лекарей, те отыскали необходимую траву. Птолемей выжил.

Рассказывали также, что свое прозвище Сотер (спаситель) Птолемей получил за то, что спас Александра, когда тот был тяжело ранен при штурме города в царстве Малла. Но другие историки ссылаются на записи самого Птолемея, которые гласят, что именно в этой битве он не участвовал. А прозвище получил позже за своевременно оказанную помощь жителям Родоса во время войн за наследство Александра.

Не раз отличился предок Клеопатры в сражениях: «Птолемей, сын Лага, увидел на холме предводителя тамошних индов: вокруг него стояли воины со щитами. У Птолемея людей было гораздо меньше, но он все-таки кинулся в погоню, сначала верхом. Лошади, однако, было трудно взбираться на холм: Птолемей спрыгнул с нее, отдал поводья кому-то из щитоносцев, а сам, как был, побежал за индом. Когда тот увидел, что Птолемей близко, он и его воины повернулись к нему лицом. Инд ударил Птолемея в грудь длинным копьем; панцирь задержал удар. Птолемей пробил инду бедро насквозь, свалил его на землю и снял с него доспехи. Воины при виде своего павшего князя дрогнули и побежали…»