«Эх, сейчас бы вдохнуть. Один только хороший вдох», — с отчаянием думает он.
На мгновение что-то закрывает свет. Но лень поднять голову, да и нет сил это сделать.
— Эй, ты долго собираешься там висеть?
Голос Свена с трудом пробивается сквозь непрерывный звон в ушах. Николай медленно, весь сосредоточившись, поднимает голову и видит неподвижно застывшую на краю фигурку в скафандре.
«Слуховые и зрительные галлюцинации…» — мысль тяжело ворочается в вязком, как манная каша, черном месиве небытия.
— Да с тобой что-то не то. Подожди, я сейчас…
«Откуда он здесь взялся? Ведь он должен быть… И все-таки…» разрывая липкую паутину, опутавшую мозг, продирается надежда.
«Будем жить!» — беззвучно шепчут губы, и сознание гаснет.
«Интересно, всем перед смертью снятся сны о спасении?» — первым делом подумал он, тяжело приоткрыв глаза и видя склонившееся над ним широко улыбающееся лицо Свена.
* * *
— Наконец-то. Ну и крепко же ты сидел, — доносится, как сквозь вату, его басок, — я тебя еле выгрыз оттуда.
А Николай с наслаждением вдыхает свежий чистый воздух, до отказа наполняя им легкие. И с каждым вдохом втекает в него все больше и больше уверенности в том, что это реальность.
— Откуда вы взялись? Почему так рано?
— Ничего себе «рано», — хохотнул Свен. — Слышишь, Та, он говорит, что мы рано явились. А мне показалось — в самый раз.
— Я не о том, — улыбается Николай. — Вы ведь должны были вернуться через неделю.
— А мы так и вернулись, — ровно через неделю, час в час. — Улыбка словно бродит в светлой, всклокоченной бороде Свена.
— Вы что же, хотите сказать, что я просидел в этой проклятой трещине неделю?
— По показаниям скафандра, ты был вне модуля двадцать четыре часа, тихо говорит Такэо. — Мы никак не могли понять, что ты делал в модуле шесть дней. Только один выход.
— Я застрял в трещине ровно через четыре часа после вашего старта, закрывая глаза, произнес Николай.
Улыбка затерялась в бороде Свена. Такэо повернулся и вышел. Наступило молчание. Быстро вернувшийся Такэо нарушил его, обращаясь почему-то к одному Свену:
— Он действительно покинул модуль за сто шестьдесят восемь часов до нашего возвращения и больше в нем не появлялся.
На этот раз молчание длилось гораздо дольше. Николай поднял голову и сел.
— По-моему, за тем люком, что на дне… по-моему, там действительно база. Вы видели?
— Ты хочешь сказать — штучки со временем? — Такэо, прищурившись, посмотрел на Николая.
— Да. Больше это объяснить нечем. Живых существ там, вероятно, нет, но мозг, управляющий базой, действует. Он уловил биоизлучение моего мозга, каким-то образом понял суть, скапсулировал время в окружающем меня пространстве и растянул его. Это как раз те девять часов, что я спал. Посчитайте, сколько нужно времени, чтобы Канопус, который был у горизонта, когда я начал спуск, поднялся в зенит?
— Сто шестьдесят пять часов, — подал голос Страус.
— Страус, — обрадовался Николай, как самой близкой душе, — не в службу, а в дружбу, приготовь кофе.
— Кофе готов! — Экраны светились розовым, Страус улыбался, а на выдвинувшемся столике стояли три дымящиеся чашечки крепкого черного кофе. Кают-компания тут же наполнилась его волшебным ароматом. — Я знал, что первым делом ты попросишь именно кофе, — доверительно сообщил он.
Страусом называли мозг корабля. В этой сложной биокибернетической системе почти не было электроники, но по старинке его официально величали электронным мозгом управления, сокращенно ЭМУ, а какой-то шутник окрестил его Страусом в честь австралийского тезки. Это имя прижилось на всех кораблях Солнечной системы. К нему привыкли, и каждый экипаж по-своему любил своего Страуса.
— Считаешь, нам не стоит туда соваться? — спросил Такэо, маленькими глотками попивая кофе.
— Да, — Николай поставил свою чашку на стол, — это слишком серьезная вещь. Нужна хорошо оснащенная экспедиция.
— Я согласен с Ником. — Свен крепко, с хрустом, потянулся.
— Да. Живая база — это, по-моему, впервые, — согласился Такэо. Сколько ей, Страус?
— Люку восемнадцать миллионов лет, — с готовностью сообщил тот. — Ты, Такэо, должен помнить, что подобные базы были обнаружены на спутнике тринадцатой планеты системы Денеба экспедицией Томашевича в семьдесят третьем году; на спутнике двадцать первой планеты системы Бетельгейзе экспедицией Ткаченко, в восемьдесят седьмом году, на спутнике…
— Спасибо, Страус, я все это помню. Эта база, пожалуй, из той же серии. Все они расположены на спутниках внешних планет систем гигантов и сверхгигантов. Но если мне не изменяет память, тем базам было от тридцати до пятидесяти миллионов лет. Все двери были открыты и базы мертвы.
Читать дальше