Игорь Вереснев - Тепло родного дома

Экран слева ожил. Иероглифы ничего Витольду не говорили, но необходимую последовательность действий он знал наизусть. Запрос — ответ, запрос — ответ. Вот и до страницы импорта с внешнего носителя добрались. Подумаешь, не знает он китайского! Системы управления бортовыми компьютерами давным-давно стандартизированы.

Он вновь коснулся сенсора ввода. Однако вместо ожидаемой полоски прогресс-бара экран вспыхнул алым и неприятно вякнул.

— Пароль, — подсказала Малкольм. — Бортовой компьютер затребовал пароль. Вы его знаете?

Мереж, не сдержавшись, выругался. Знает? Да откуда?! Пароль на межзвёздном космическом корабле — это нонсенс! Китайцы отправились в экспедицию вдвоём, от кого они собирались защищать навигационные данные? Друг от друга? От инопланетян?!

План, такой остроумный и простой, рушился. Что теперь делать? Искать этого Ли Чена, требовать, чтобы он сообщил пароль, чтобы допустил «пришельцев невесть откуда» в святая святых корабля — к программированию навигационного блока гипердвигателя? Требовать, ничего не объясняя, потому что не было у китайцев объяснений «чуду» все последующие после возвращения «Красного дракона» двадцать с лишним лет!

Мереж сидел беспомощный, потерянный, не зная, что предпринять. И спутница его ничем не могла помочь, не могла ничего подсказать. Это жутко — оказаться зажатым между прошлым и будущим, словно между наковальней и молотом. Когда именно от тебя зависит настоящее, которое прошлое и будущее должно соединить. И не соединяет! Чёрт бы побрал эти временнґе парадоксы!

Или плюнуть на парадоксы, найти китайского капитана и всё ему объяснить? Предположить, что на Земле ему никто не поверит, посчитает сумасшедшим. Почему бы и нет? Человек последовательно пережил шок фазового перехода, внезапную и необъяснимую болезнь единственного товарища по полёту, потерю привязки к трёхмерному пространству… Может, китаец и в самом деле свихнётся? Мереж вспомнил человечка в оранжевых одеждах, бормочущего непонятное. Да, в их единственную встречу китаец выглядел вполне сумасшедшим.

Он начал подниматься с кресла, кивнул американке:

— Идём!

— Куда?

— Искать Ли Чена. Объясним, что случилось, и узнаем пароль.

Женщина отчаянно замотала головой:

— Ли Чен вернулся из экспедиции в здравом рассудке! Я отвечаю за свои слова, я специалист!

— В здравом?! А знаешь, что он выдал нам перед стартом вместо традиционного напутствия? Холод…

Витольд как стоял, так и сел. Ошалело уставился на экран интерфейса, по-прежнему ждущий ответа, на спутницу. Спросил внезапно осипшим голосом:

— Ты сможешь написать иероглифами «Холод далёких звёзд»?

Перепрограммирование гипердвигателя заняло почти час, но, кажется, прошло успешно. Витольд перекрестился украдкой и потянулся к панели отложенного старта. Скомандовал:

— Сматываемся, быстро! «Красный дракон» стартует через тридцать минут. За это время нам надо вернуться на «Москву» и отвести её подальше, чтобы не попасть под шлейфовый выброс энергии.

— Пароль поменяйте, — напомнила спутница.

Она снова была права. Услышав сигнал, предупреждающий об активации гипердвигателя, Ли Чен немедленно явится в рубку и прервёт процесс. Начнёт разбираться в причинах «самопроизвольного» запуска, обнаружит изменения в параметрах… Со всеми вытекающими.

— Введи «Большой Взрыв», — предложил Мереж. — Пусть их физики голову поломают.

— Нет, нельзя, это подсказка, — американка покачала головой. — Китайцы не дураки. Вдруг они догадаются, как были рассчитаны правильные параметры? Двадцать лет — большой срок.

— Тогда сама придумывай, — отмахнулся Витольд.

Женщина улыбнулась и что-то быстро набрала на клавиатурной панели. Что именно — Мереж не спросил. Это не имело значения.

Покидали корабль в обратном порядке: первой — Малкольм, вторым — Мереж. Он уже закрывал дверь шлюзового отсека за собой, когда ощутил затылком пристальный взгляд. Обернулся. В дальнем конце коридора висел, уцепившись за скобы, маленький тайконавт в оранжевой… нет, не кашае, разумеется. В оранжевом комбинезоне. Глаза его были неестественно широко раскрыты.

«Москва» уходила в гиперпрыжок. Один за другим гасли огоньки на пульте, затихали привычные корабельные звуки. Обратный отсчёт предстартовой трёхминутки начался. Остановить, изменить, исправить — уже невозможно.

— Эллис, ты веришь в бога? Самое время помолиться.

Малкольм улыбнулась.