Генри Олди - Изгнанница Ойкумены

Голос Тирана превращается в вой пурги. Ник – молодой, двадцатилетний! – стоит на перекрестке дорог. Разбитый съезд с шоссе, рядом догорают обломки вездехода. Косматый хвост копоти – жирной, липкой! – ползет в небо. Вокруг, до горизонта – грязный, ноздреватый снег. Ветер швыряет в лицо ледяную крупу. Над шоссе завершают боевой разворот два помпилианских «Emissarius». Холод пробирает до костей. Или это не холод? Страх? Ведь Ника здесь нет. Здесь никого нет. А значит, стрелки в своем праве. Им все можно.

Никого нет? – никого и не будет.

В руках у юноши – букет люминолусов. Ник сжимает его, как оружие. Самолеты заходят на цель. Визг нарастает, валится с небес зубьями огромной пилы…

Когда лицо Тирана, утратив весь ассоциативный сюрреализм, возникло вновь, и вдруг оказалось заключенным в черную траурную рамку – Регина испугалась. На краткий миг почудилось – ментальный процесс вышел из-под контроля. Она растеряла все навыки, она сведет Ника с ума, и сама перегорит раньше, чем десант высадится на Шадруван. Паника нахлынула, обожгла и исчезла. Мокрая от пота, больше всего на свете желая принять душ, а потом – хоть расстрел, доктор ван Фрассен смотрела на рамку гиперсвязи. Из рамки, не моргая, на нее смотрел Тиран.

– Зоммерфельд? – спросил он. – Это вы?

Нет, кивнула Регина. И опомнилась: что я делаю?

– Зоммерфельд? Канал еле держится, я ни черта не вижу. Вы слышите меня?

– Слышу, – просипел Ник. – Вижу.

– Вы не один? Ладно, какая теперь разница… Это вариант 6-Б. Вы меня поняли? 6-Б, с кучей, мать их, отягчающих. Не психуйте, Зоммерфельд, мы вас вытащим. Сразу сдавайтесь десанту. Слышите? Сдаетесь и ждете. Они вас и пальцем…

– Кто там? – голос вернулся к Нику. – На орбите?

– Точно не знаю. Кажется, гематры. Предупредите руководителей групп: никакого героизма. Никакой дешевой партизанщины. Руки вверх и бегом в плен. На допросах говорите, что угодно. Это уже не имеет значения. Вы поняли меня?

– Да. Говорю, что угодно. Без разницы.

– Зоммерфельд, вы пьяны? Впрочем, так даже лучше. Яйцеголовые научники, не от мира сего. Дипломат-алкоголик. Ребенок-аутист. Лечащий врач мальчика. Эта, как ее… Химера. Безобидный набор; комар носу не подточит… С остальным мы разберемся. Это еще надо доказать, что Шадруван обитаем! Галлюцинаторный комплекс ни один закон не сочтет полноценной цивилизацией…

Тиран облизал губы – обычным, человеческим языком. Почесал щеку; дернул уголком рта. Наморщил лоб. Лицо его находилось в непрестанном движении. Это нельзя было списать на проблемы гиперсвязи. Это объяснялось лишь одним: Тиран психовал куда больше Ника.

– Да, вот еще… Не вздумайте искать защиты у Кейрина! Хан сдаст вас, едва поймет, что он – муха на ладони десанта. Дикарь пошлет им ваши головы… Проклятье! Как невовремя… Зоммерфельд, вы хоть понимаете, как это все невовремя? Мы стояли на пороге открытия. Мы держали удачу за хвост. Еще чуть-чуть, последнее усилие…

– Значит, мы успели в самый раз.

Голос, произнесший финальную реплику, был незнаком никому из собравшихся. Густой, рокочущий бас. Адмирал Рейнеке-Кровопийца говорил так же. Но дубль-дед Регины никогда не говорил сухо и бесстрастно, как машина.

В глубине рамки, за Тираном, проступило чужое лицо. Оно приближалось, глянцевым спрутом всплывая из глубин космоса. Психоз, вторая личность наслаивалась на Тирана изнутри, превращая ларгитасца в портрет работы художника-маньяка. Когда смотреть на это было уже невозможно, Тиран уменьшился, как если бы струсил, и мини-сектором удрал в верхний угол рамки.

– На связи адмирал Шармаль, – сообщил пожилой гематр, оккупировав экран. – 3-й флот ВКС Элула. Десанта не будет. Повторяю: десанта не будет. Наземный «цирк», окруженный тем, что вы называете Скорлупой, подвергнется бомбардировке. Все живое в «цирке» будет уничтожено. Все материальные объекты будут уничтожены. «Цирк» будет заражен радиацией, исключающей нахождение человека даже в спецсредствах защиты. Мне очень жаль.

Он снял фуражку, обнажив наголо бритую голову.

– Очень жаль, – равнодушно повторил адмирал Шармаль.

– Вы за это ответите! – пискнул крошка-Тиран. – Вы не имеете…

Адмирал еле заметно пожал плечами:

– Официально планета необитаема. За что мне отвечать?

– Там люди! Вы прекрасно знаете…

– Там никого нет. Ни души. Я разговариваю с призраками. И вы, Бреслау, понимаете это не хуже меня. Вы так старались, чтобы там никого не было. Ваши герцоги сейчас преподают в университетах. Ваша телепатка в отпуске, кутит на курортах. Ваши дипломаты просиживают зады в департаментах. Ваши аборигены – фикция, дым на ветру…