Жорж Ле Фор - Вокруг Солнца

Не отвечая на вопрос, профессор подбежал к Телинге и торопливо спросил его:

— На сколько человек рассчитан аппарат?

— На двоих.

Ученый сделал отчаянный жест.

— На двух? Значит, мы не долетим до сферы притяжения Венеры ровно 980 тысяч километров.

— Почему? Не может быть!.. — в один голос испуганно воскликнули Гонтран и Сломка.

— Нет, может. Взгляните на мои вычисления: тут нет ошибки.

Сломка схватил протянутую книжку и принялся торопливо производить поверку.

— Да, сомнений нет, — со вздохом проговорил он, — при таком весе аппарата и величине рефлектора, служащего источником двигатель ной силы, только два человека могут долететь до пояса межпланетного равновесия. Излишек, будь он даже не более десяти килограммов, в состоянии настолько ослабить полет прибора, что он не достигнет пояса притяжения Венеры и упадет обратно на Луну.

Путешественники молча переглянулись друг с другом.

— Исход один, — прервал, наконец, молчание профессор. — Кто-нибудь из нас должен остаться на Луне.

— Конечно, я, — отозвался Сломка, — вы — отец жертвы Шарпа, а Гонтран — ее жених.

Михаил Васильевич вопросительно взглянул на Фламмариона. Но Гонтран не мог обойтись без Сломки, служившего источником всех его познаний. Без него старый ученый скоро увидит полное невежество своего будущего зятя, и тогда не видать ему Елены, хотя бы даже и удалось вырвать девушку из когтей Шарпа. Гонтран стал горячо протестовать против самоотверженного предложения инженера.

— Нет, нет! — воскликнул он. — Вячеслав — мой лучший друг. Я не могу расстаться с ним.

— Но что же делать, если это необходимо, если другого выхода нет? — уговаривал его Михаил Васильевич.

Никакие уговоры не действовали. Гонтран упрямо стоял на своем.

— Я вижу, что вы предпочитаете оставить свою невесту на произвол судьбы! — рассердился наконец Осипов.

Молодой человек молчал.

— Нашел! — вдруг радостно вскричал он. — Дело очень просто. Настоящее яйцо Колумба. [4] Колумбово яйцо — крылатое выражение, обозначающее неожиданно простой выход из затруднительного положения. К чему нам оставлять Вячеслава, когда того же можно достичь, уменьшив вес самого аппарата?

— Как же это?

— Да хоть отделив от него какую-нибудь часть.

Профессор стал обдумывать предложение Гонтрана, но Сломка первый указал на его недостатки.

— Нет, это не годится, — заметил он. — Во-первых, отняв какую-нибудь часть от аппарата, мы нарушим его симметрию, и, стало быть, помешаем правильности его полета; во-вторых, двигательная сила аппарата с уменьшением его поверхности, несомненно, сама тоже уменьшится.

— Да-да, это не годится, — подтвердил профессор.

— Ну, тогда придумайте что-нибудь другое, а без Вячеслава я не поеду.

— Да что же придумать? — пожал плечами Михаил Васильевич. — Ведь нельзя же, в самом деле, оседлать солнечный луч и таким образом отправиться на Венеру!

К путешественникам подошел Телинга, заявляя, что вагон Шарпа привезен из области гор Вечного Света. Старый ученый поспешил осмотреть его, и оба друга остались одни.

— Нет, как хочешь, Вячеслав, а ты должен отыскать какое-нибудь средство, — настаивал Гонтран.

Инженер покачал головой.

— Право не знаю, а впрочем… Пойду подумаю.

И Сломка отправился во внутренний зал, а Гонтран остался наблюдать за работой селенитов.

Через час инженер вышел из туннеля.

— Ну, нашел? — подбежал к нему Гонтран.

Инженер улыбнулся.

— Нашел.

— Что же?

— Видишь ли, сначала мы отправимся в этом аппарате, пока сила действия световых не начнет ослабевать. Тогда мы покинем аппарат.

— Покинем… — перебил Сломку Фламмарион. — Ты, должно быть, шутишь: как же это мы понесемся в пространстве?

— Успокойся, успокойся, милый мой! — говорил, покатываясь от смеха, инженер. — Нам вовсе не придется кувыркаться в пространстве, как ты предполагаешь. Мы по-прежнему останемся в той же камере, которая будет нашей каютой в первое время пути.

— Но ведь эта камера — часть аппарата?

— Теперь — да; но вот тут-то и весь секрет моего плана: мы сделаем так, чтобы она могла в любой момент отделиться от аппарата. А ведь сделать это несложно: стоит лишь отвинтить гайки у стержней, при помощи которых камера укреплена в центре прибора.

— Ага, понимаю! — вскричал Гонтран. — Ты, стало быть, думаешь устроить так, чтобы в назначенный момент камера отделилась от аппарата и, повинуясь лишь силе инерции, донесла нас до сферы притяжения Венеры?