Джеймс Блиш: Звездный путь (сборник). Том 4

— Не нашли бы, — резко сказал Комин. Внезапный гнев вспыхнул в нем. Он многое вспомнил, наклонился над Джоном и сказал: — Есть вещи, с которыми не могут справиться даже Кохраны. Вы не поймете, если я попытаюсь вам объяснить, но этот мир защищен на все времена от кого угодно. Питер прав.

Он повернулся и вышел из комнаты. Питер последовал за ним. Комин сделал жест отвращения и бросил:

— Пойдемте.

Когда они прилетели в Нью-Йорк и толпа встречающих у космопорта рассосалась, Комин сказал Питеру:

— Вы поедете к своим правительственным чиновникам. У меня есть другие дела.

— Но если они захотят встретиться также и с вами…

— Я буду в баре “Ракетного Зала”.

Позже, сидя в баре, Комин держался спиной к видео, но не мог не слышать задыхающийся голос, выпаливающий новости открывшим рты, взволнованным слушателям:

— …и это великолепное второе путешествие, исследование зараженного радиацией мира, который нельзя эксплуатировать или посещать, станет еще одной, великой тропой к звездам. Вскоре полетят другие корабли и другие люди…

Комин подумал, что люди наверняка полетят со своими маленькими планами. Но они не найдут там подобия их планеток. Они обнаружат, что вступили в высшую лигу и что там играют не в человеческие игры.

Он не сразу повернулся, когда хрипловатый голос прервал его мысли:

— Закажешь мне выпить, Комин?

Когда он наконец обернулся, он увидел Сидну. Она выглядела, как прежде. Она носила белое платье, открывавшее загорелые плечи, у нее были те же волосы цвета льна, а на губах та же холодная ленивая улыбка.

— Я закажу тебе выпить, — сказал он. — Конечно. Садись.

Она закурила сигарету и посмотрела на него сквозь плывущий дым.

— Ты выглядишь неважнецки, Комин.

— Да?

— Питер сказал, что ты нашел там что-то очень плохое.

— Да. Настолько плохое, что мы не осмелились там остаться. Настолько плохое, что мы сразу же улетели на Землю.

— Но ты нашел Пауля Роджерса?

— Нашел.

— И привез его?

— Нет.

Она подняла свой бокал.

— Ладно. За тебя… — Через секунду она добавила: — Я тоже кое-что обнаружила, Комин. Ты безобразный грубиян…

— Я думал, ты это знаешь.

— Знаю. Но я обнаружила, что, несмотря на это, я упустила тебя.

— Ну, и?

— А, черт, я не могу продолжать быть застенчивой, — сказала она. — Я пришла к мысли выйти замуж. Я думала над этим. Так будет гораздо удобнее.

— А у тебя достаточно денег, чтобы я мог не работать? — спросил он.

— Достаточно, Комин.

— Ну, это уже кое-что, — сказал он. — Хотя я, вероятно, устал бездельничать и снова вернусь к работе. Есть только одно…

— Да?

— Ты должна кое-что понять, Сидна. Я не тот парень, который познакомился с тобой. Я немного изменился внутренне.

— Кажется, немного.

— Но это так. Ты не любишь жить в своем лунном замке, потому что ненавидишь его. А захочется тебе жить с ненавистным человеком?

— Я не буду ненавидеть тебя, Комин.

— А сможешь?

— Я попытаюсь. Давай попробуем.

Он отвернулся и махнул официанту, затем опять повернулся к ней, и странная боль вновь перехватила его горло, боль от потери, изгнания, угасающего стремления.

Я качусь назад, назад к Арчу Комину, и не хочу этого. Я забываю, как это было, как это могло бы быть, и всю свою жизнь я буду думать об этом и желать вернуться, и бояться…

Пусть это проходит, подумал он. Это, наверное, второсортно — быть только человеком, но это удобно, это удобно…

Он поглядел через стол на Сидну.

— Выпьем за это?

Она кивнула и протянула свободную руку. И когда он взял ее, рука задрожала в его ладони. Она сказала:

— Все так внезапно, что мне не хочется пить. Мне хочется плакать.

И она заплакала.

Конец

Medulla oblongata — продолговатый мозг, верхняя часть спинного мозга, образующая нижнее формирование головного мозга.

Точнее, канун Дня Всех Святых, празднуют в Америке 31 октября.