Мюррей Лейнстер: Звездный врач

— Реакция естественная, — отметил Кэлхаун. — Но, если одна из посылок неверна, то и все ваши действия неверны.

— Какая еще посылка? — зло спросил Фредерикс.

— Что они обязательно лгут. Вполне возможно, что солнце Федры вот-вот взорвется. Возможно, ваши посланники ошиблись, и вам сказали правду.

Фредерикс плюнул на пол.

— Не угодно ли будет вытереть плевок? Пожалуйста!

— Шваброй, — Кэлхаун показал на нее жестом.

Фредерикс фыркнул. Кэлхаун ждал. Мургатройд поощряюще произнес:

— Чи, чи, чи!

Кэлхаун не шевелился. Прошло порядочно времени, Фредерикс взял швабру и небрежно провел ею поверх плевка.

— Спасибо!

Кэлхаун снова повернулся к пульту управления. Он сверил курс, консультируясь с полувековой давности отчетом о солнечной системе Пса, нахмурился и спросил через плечо:

— Как подействовал отдых? Чувствует каждый себя лучше?

— В степени, достаточной для того, чтобы мы старались сохранить все, как есть. Старики присылают корабль и пытаются приземлиться, а мы с помощью посадочных решеток забрасываем навстречу камни и они наталкиваются на них. Мы установим вокруг небольшие решетки для запуска бомб — у нас хорошие бомбы — в случае, если они попытаются высадиться в окрестностях Канополиса. А если предки решатся на десант, то очень скоро об этом пожалеют! Все, на что они пока были способны, так это на забрасывание листовок, в которых обзывают нас как могут, или призывают нас к повиновению!

Перед Кэлхауном на центральном экране стабилизировалось изображение внутренней планеты — Пса-3.

— А как дела у малышей? — небрежно спросил он. — Ведь, по твоим словам, большинство не работает вообще.

— Работы у нас не так уж много. Производство мы создали автоматическое, поэтому все необходимое получаем, не прилагая особых усилий. Проект мы получили из дому. Живем хорошо, при этом не вкалывая, как проклятые!

«Да, — подумал Кэлхаун, — если и возможно общество без частной собственности, то это общество, состоящее исключительно из молодежи. Им не нужны деньги как таковые. Им нужно то, что на них можно купить — и купить немедленно. Не будет капиталистов в мире, населенном только подрастающим поколением колонистов Федры. Это могло бы быть интересное общество. Уже хотя бы тем, что в нем никто не тревожился бы о завтрашнем дне.»

— Но, — не отставал Кэлхаун, — как же обстоят дела с совсем маленькими? Нуждающимися в няньке? У вас же нет автоматов, которые могли бы взять на себя уход за ними?

— Хороший вопрос! Некоторые девочки любят возиться с малышами.

Домашние, в основном. Но малышей слишком много. Так мы построили психологическую цепь со множеством выходов. Одна из девочек играет с парочкой малышей, а остальные довольны. Один парень на Федре учил начала психологии, а тут его вместе с другими послали рыть норы и строить дома.

Он сварганил эту штуку, чтобы любимая девушка могла иметь свободное от ухода за детьми время. На Псе-3 тьма талантов! Мы все можем!

Среди них действительно было несколько неплохих технарей. Но Кэлхауну стало нехорошо. Психоцепь, сама по себе — совершенно безвредное устройство. Эта часть инструментария каждого психиатра — в Медицинской Службе не используется — доказала свою полезность. В клинических условиях она позволяет психиатру проникнуть в сознание пациента во время обследования. Ему не нужно больше интерпретировать процесс мышления на основании полученных ответов. Он может его наблюдать, прослеживать блокировки, болезненные центры в мозгу, дикие, нечеловеческие желания, превращающиеся со временем в мании.

Да, психоцепь — удивительная штука. Но она мало подходит на роль няньки.

Где-то должна быть огромная комната, в которой сотни малышей сидят с умильным выражением на лице и на голове у каждого — рецептор психоцепи.

Они сидят тихонько, очень тихо, хихикая или бормоча что-то про себя. Им очень хорошо. А где-то рядом — комната поменьше, в которой играют один-два малыша. С ними несколько девочек постарше, которые и организуют для этих немногих малышей интересные игры. Те каждую секунду ощущают на себе заботу старших и глубокую привязанность к себе самоотверженных нянечек — играющие дети имеют лучший возможный уход. И все, что с ними происходит, полностью разделяет — одновременно и знает и чувствует — каждый из сотен малышей, подключенных к психоцепи. Каждый разделит малейшее возбуждение или восхищение с тем, кто действительно возбужден или восхищен.