Анна Варенберг - Последний владыка

Внутри оказалась пещера, очень большая, с темными закоулками и впадинами по стенам. Солнечные лучи проникали сквозь трещины в утесах, а в конце пещеры, где пол резко опускался, горел огонь. Тревер видел раньше на Меркурии такое пламя, когда вулканические газы пробивались сквозь трещины и воспламенялись от случайных искр. Злобно ревущий голубоватый столбик, изгибавшийся вверх к потолку пещеры, производил сильное впечатление.

В пещере жили люди. «Меньше сотни, — подумал Тревер, — если не считать немногих детей и подростков». Женщины среди них едва ли составляли треть. На всех была одна и та же безошибочно распознавая печать: как ни тяжела нынешняя жизнь в пещере, раньше им было еще труднее.

Ноги Тревера подгибались от слабости, и он тяжело привалился к грубой стене.

Стройный молодой человек с узловатыми мышцами держал в объятиях Джун. Видимо, это и был Хьюго. Остальные возбужденно кричали, задавая друг другу вопросы и отвечая на них. Затем — один за другим стали оглядываться на Тревера, и вскоре в пещере воцарилась тишина.

— Ну, — грубо сказал Сол, глядя на Тревера, — давайте улаживать дело.

— Сам улаживай, — Тревер пожал плечами. — Я землянин. Я вовсе не хотел попасть в вашу проклятую долину, но я здесь уже сутки и еще ни минуты не спал. Я хочу спать.

Сол начал что‑то говорить, но Хьюго встал перед ним.

— Он спас жизнь Джун. Пусть поспит, — и отвел Тревера к тому месту, где были навалены сухие виноградные лозы и горные лианы — пыльные, колючие, но все же более мягкие, чем просто каменный пол. Тревер, произнеся несколько слов благодарности, уснул спустя мгновение.

Через час, неделю, а может, и всего спустя несколько минут его разбудило сильное и настойчивое потряхивание. Над ним склонились лица, но он видел их, как в тумане.

— Зачем тебе солнечный камень?

— Я продал бы его на Земле за большие деньги.

— Что делают на Земле с солнечными камнями?

— Их встраивают в электронные приборы, чтобы изучать разные вещи.

— На Земле носят во лбу солнечные камни?

— Нет… — и голоса или их призраки оставили его.

Был все еще день, когда он проснулся, на этот раз сам. Тревер сел, чувствуя себя скованным и больным, но все же отдохнувшим. К нему подошла улыбающаяся Джун, держа в руках кусок чего‑то, в чем Тревер признал род горных ящеров. Он с жадностью набросился на еду, а Джун между тем сообщила, что он проспал почти сутки.

— Они решили сохранить тебе жизнь.

— Уверен, в этом немалая твоя заслуга. Спасибо, Джун.

Он поймал ее измученный и усталый взгляд — как после тяжелейшего стресса, глаза ее, даже когда она разговаривала с Тревером, непрерывно следили за Хьюго, который что‑то делал.

— Едва ли мне удалось бы помочь тебе, если бы они не поверили твоему рассказу. Ты так устал, что не мог лгать. И еще они осмотрели твою одежду. Такой ткани не делают в долине. И та штука, что соединяет ее, — он догадался, что она имела в виду застежку — молнию, — нам неизвестна. Так что ты, видимо, и вправду, пришел из‑за гор. И они хотят знать точно, как ты пришел и можешь ли ты уйти обратно тем же путем.

— Нет, — Тревер покачал головой. — Я могу ходить здесь, куда хочу?

Она некоторое время смотрела на него, а потом ответила:

— Ты чужой. Ты не наш. Ты можешь выдать нас коринам.

— Зачем? Они же и за мной охотились.

— Из‑за солнечных камней, может быть… Ты чужой, — повторила девушка. — Они хотели взять тебя живым. Во всяком случае, будь осторожен.

Снаружи послышался крик:

— Прячьтесь, ящеры летят!

Все в пещере тут же замолчали и стали следить за местами, где сквозь трещины в скале пробивался солнечный свет. Тревер представил себе, как твари кружат над ущельем в поисках добычи. В этом множестве трещин нелегко найти несколько маленьких скважин, которые ведут в пещеру. Но ощущение смертельной опасности не только не покидало его, а, напротив, стремительно усиливалось с каждым мгновением.

Из ущелья не доносилось ни звука. В полнейшей тишине испуганное хныканье ребенка прозвучало, как громкий крик, но тут же прекратилось. Стрелы солнечных лучей медленно ползли по стенам.

Черная тень стремительно пересекла солнечный луч и исчезла. Сердце Тревера екнуло. Он ждал, что тень вернется, закроет этот луч, пройдет по нему и превратится в жирно — красного демона с солнечным камнем во лбу. Он ждал целую вечность, но тень не вернулась, а затем услышал, как кто‑то сказал:

— Улетели.

Джун опустила голову на колени. Хьюго обнял ее и что‑то говорил, успокаивая, затем через плечо взглянул на Тревера.