Олег Авраменко: Галактики, как песчинки

За нашей кормой всё ещё светилась голубизной горловина открытого канала первого рода, и в любой момент, при возникновении неблагоприятных для нас обстоятельств, мы могли ретироваться под защиту оставшейся в системе Гаммы Индры бригады, которая сопровождала нас в пути. Однако все данные наружного наблюдения свидетельствовали о том, что никакая опасность нам не грозит – разумеется, если мы не будем так глупы, чтобы дожидаться приближения чужаков.

Анн-Мари Прэнтан, капитан второго ранга ВКС Терры-Галлии, совмещавшая обязанности офицера связи и оператора артиллерийских систем, сообщила:

– Ориентировочное время до возможного огневого контакта с ближайшим кораблём противника – семнадцать минут, командир. Направленных вглубь системы передач не зарегистрировано. Все источники искусственных радиосигналов, исходящие со стороны Махаварши, имеют явно земное происхождение.

– Отлично, – сказал я. – Отправить через канал сообщение: «Ситуация удовлетворительная, в поддержке не нуждаемся».

– Есть, сэр! – ответила Анн-Мари и принялась за дело.

В отличие от материальных объектов с ненулевой массой покоя, электромагнитные волны беспрепятственно проникали сквозь открытый с обоих концов канал первого рода. Это позволяло при сравнительно невысоких энергетических затратах поддерживать прямую радиосвязь между ближайшими системами – к примеру, Солнечной и Барнарда. А три года назад подобная связь была установлена (вернее, восстановлена) между Землёй и Террой-Галлией – радиосигналы проходили через несколько промежуточных ретрансляционных станций в необитаемых системах, ограждённых от чужаков посредством полной блокировки дром-зон.

– Сообщение принято, командир, – через несколько секунд отозвалась Анн-Мари. – Получен ответ: «Закрываем канал. Счастливого пути, «Заря Свободы»!»

Я кивнул и переключил своё внимание на экран интеркома:

– Машинное отделение?

Бортинженер Ортега отчитался об успешном завершении цикла работы резонансного генератора и повторно, как уже сделал это пару минут назад, перед самым выходом из канала, доложил о полной готовности к запуску гравитационных и термоядерных приводов. Постороннему наблюдателю, наверное, показалось бы забавным, что Арчибальд, со знаками различия контр-адмирала, называет меня, капитана, командиром. Однако для нас ничего забавного в этом не было. Так уж получилось.

Приняв доклад Ортеги к сведению и бегло ознакомившись с расчётами бортового компьютера на тактическом дисплее, я скомандовал:

– Курс на планету Махаварша. Начать манёвры по отрыву от противника и выходу из дром-зоны. Полный вперёд.

– Есть полный вперёд! – тотчас отозвался второй пилот, лейтенант Лайф Сигурдсон.

Такая формулировка приказа подразумевала, что я предоставляю ему право свободного выбора маршрута и последовательности необходимых для этого манёвров. А команда «полный вперёд» была чисто символической, она являлась лишь данью древней морской традиции и применительно к космическим кораблям означала просто «жми на всю катушку».

Посредством серии коротких, точно рассчитанных импульсов боковых дюз Сигурдсон сориентировал корабль в нужном направлении, после чего запустил главный двигатель с ускорением почти 90 g. Бортовой компьютер немедленно выдал на тактический дисплей свой прогноз, из коего следовало, что через шесть минут брошенные наперехват корабли противника приблизятся к нам на минимальное расстояние в полтора миллиона километров, а затем начнут безнадёжно отставать. Также из компьютерных расчётов следовало, что выбранный Лайфом курс к Махаварше – один из наиболее оптимальных по соотношению «быстрота-безопасность».

Не удержавшись, я одобрительно замурлыкал себе под нос. Сигурдсон был великолепным профессионалом, настоящим мастером своего дела, и уже давно заслужил место первого пилота на тяжёлом крейсере или эсминце, либо капитана корвета. И вот, наконец, две недели назад его официально представили к званию лейтенанта-командора, а за сим, по всей видимости, следовало ожидать и повышения в должности. Я, конечно, искренне радовался за Лайфа, но в то же время мне было грустно с ним расставаться. Все эти семь лет мы прослужили вместе, из нас получилась отличная команда, мы понимали друг друга с полуслова и даже без слов, и я с трудом представлял на месте Сигурдсона кого-то другого. Но, увы, приходилось мириться с неизбежным…

Капитан вражеского фрегата верно оценил ситуацию и через шесть минут, когда расстояние между нами достигло своего минимума в полтора миллиона километров, принялся обстреливать нас из лазерных пушек, а впереди по нашему курсу пустил нам наперерез десяток позитронных ракет и примерно столько же концентрированных сгустков высокотемпературной плазмы.