Александр Колпаков - Гриада

Академик Самойлов разрешил мое недоумение:

– Столь колоссальный вес придал астролету нейтронит. Ты ведь о нем слышал: этот металл занимает в таблице Менделеева особое место. Атомы нейтронита содержат только нейтроны и другие электрически нейтральные частицы. Нейтронит во всех отношениях является чудо-элементом. Нейтронит – это как бы веха, разделяющая мир обычного вещества и мир антивещества, плюс-материи и минус-материи. Свойства его фантастичны. Он страшно тяжел: один кубический сантиметр нейтронита весит четыре тонны! Это самое твердое, самое плотное, самое инертное вещество во Вселенной. Для него не страшны звездные температуры, так как он плавится лишь при двенадцати миллионах градусов. В нейтронитном скафандре можно жить на Солнце! Нейтронитная броня астролета выдерживает удар даже крупных метеоров, не пропускает самых мощных космических излучений.

– Это же замечательно! Надеюсь, для нас изготовлены нейтронитные скафандры?

– К сожалению, нет, – ответил академик. – За десять последних лет вся атомная промышленность Восточного полушария при полном напряжении мощностей смогла синтезировать лишь семнадцать тысяч кубиков нейтронита, так как его производство чрезвычайно сложно и энергоемко. Этого количества едва хватило на постройку «Урании». Будем надеяться, что к моменту нашего возвращения нейтронит будет добываться так же легко, как и титан.

– Семнадцать тысяч кубических сантиметров нейтронита – это примерно два ведра, если, конечно, можно было бы налить его в ведра. Хватило ли этого количества на обшивку корпуса ракеты? – усомнился я.

– Вполне достаточно. И даже осталось для покрытия внутренних поверхностей гравитонного реактора, квантового преобразователя и канала дюзы. Ведь толщина нейтронитной обшивки «Урании» невероятно мала: всего одна сотая доля миллиметра.

Я бегло прикинул в уме: если один кубик нейтронита весит четыре тонны, то «два ведра» – шестьдесят четыре тысячи тонн. Вес двух крупных океанских судов, вместившийся в тончайшей пленке, которая покрывает ракету!

Запасы гравитонного топлива составляли около восемнадцати тысяч тонн. На долю механизмов, приборов, деталей и конструкции приходилось всего сто тонн веса, так как они были изготовлены из сверхлегких и в то же время сверхпрочных сплавов.

– По расчетам Академии Тяготения, – сказал Самойлов, – запаса гравитонов хватит на десятикратный разгон корабля до скорости света и на обратное торможение до обычной скорости, равной пятидесяти километров в секунду. Фотонная ракета должна быть длиной от Москвы до Нью-Йорка, чтобы заменить нашу «Уранию».

– Так мы можем на ней лететь хоть до края Вселенной! – воскликнул я.

– И даже дальше, – пошутил академик.

Месяц, отведенный для ознакомления с «Уранией», пролетел незаметно. Академик весь этот месяц провел в бесконечных научных совещаниях, обсуждая с провожающими нас учеными, астрономами, конструкторами и инженерами детали полета к центру Галактики, режимы ускорений и замедлений, способы ориентировки и нахождения обратной дороги к Солнцу. Его постоянно окружали математики и программисты, переводившие решения ученых в строгие цифры программ-команд для электронных машин и роботов. Я изучал внутреннее устройство астролета, приборы управления и функции роботов. В этом чудесном корабле все было так необычно и интересно, что я уже ни о чем не жалел. Особенно полюбился мне небольшой уютный салон, служивший одновременно и столовой и спальней. Одна из стен салона напоминала пчелиные соты: в глубоких узких ячейках, прикрытых пластмассовыми прозрачными створками, находилась особая питательная среда для микроскопических водорослей. Водоросли представляли собой искусственно выведенный вид хлореллы – водоросли, обладающей огромной активностью фотосинтеза. При микроскопических размерах каждой особи хлорелла имела максимальную площадь соприкосновения с окружающей средой, а значит, поглощала много углекислоты и выделяла в больших количествах свободный кислород. Кроме того, эти водоросли, на худой конец, могли употребляться астронавтами в пищу.

Противоположная стена, тоже ячеистая, служила информарием: там в сотнях выдвижных ящиков хранились микрофильмы, в которых были собраны важнейшие достижения современной человеческой культуры, науки и техники. Достаточно было вложить микрофильмы в проективный автомат, как на экране появлялись тексты научных книг, изображения приборов в сопровождении голоса комментатора, цветные картины великих мастеров живописи, художественные фильмы или концерты выдающихся артистов.