Генри Олди - Кукольных дел мастер

У трапа ждали двое. Длиннополые кафтаны запахнуты налево, рукава-крылья плещут на ветру; шапочки из войлока, просторные шаровары на щиколотках стянуты тесьмой. Национальная одежда. А смотрится, как военная форма. Встречающие смахивали на близнецов-двойняшек: смоляные брови вразлет, аккуратные щеточки усов — и казенный интерес, родной брат безразличия, на скуластых лицах.

«Всего по паре, — вспомнил Лючано слова гитариста. В данном случае это звучало с нескрываемым сарказмом. — Дружелюбие, значит, и гостеприимство. Манекены, и те приветливей…»

Левая мочка уха у каждого «манекена» была самую малость больше правой, а нижняя губа выглядела припухшей, как у обиженного ребенка. Это из-за вшитых под кожу «шептунков». Легкая асимметрия совершенно не бросалась в глаза. Лючано и вовсе бы ничего не заметил, но в полете Гив подтрунивал над Залем, который забыл отключить «шептунок» во время какого-то концерта — и чуть не сорвал выступление, когда неприличный комментарий гитариста пошел через усиление на заловую акустику.

«Ты влип, малыш, — констатировал издалека маэстро Карл. — Вряд ли эти близнецы полюбят тебя так же сильно, как малыши-гематры. Учитывая, что на борту „Нейрама“ ты видел много лишнего…»

«Если в итоге всего лишь завербуют, — согласился Добряк Гишер, второе альтер-эго, — считай, отделался легким испугом».

Тарталья промолчал. Он наблюдал, как Бижан, громыхая ботинками, спускается по трапу к двойняшкам. Остальные медлили. Ну, раз Гив с Залем не слишком торопятся в объятия земляков — значит, нам спешить тем более не стоит.

Застенки обождут.

Отвечая на краткое приветствие, двойняшки, будто сговорились, смотрели мимо Бижана. Лючано чувствовал себя мишенью на линии огня. Вот-вот снайпер возьмет прицел, из ствола вырвется разящий луч… Нужен ли он живым? Или парни Фаруда предпочтут не рисковать? Под кафтанами очень удобно прятать оружие. К примеру, «Жаворонки», предназначенные для скрытого ношения. В арсенале у альгвасила хранилась одна такая птичка. Никто во всей Галактике не знает, что он, Борготта — на Тире. Избавиться от тела будет проще простого.

«А мой разрядник остался в боте!»

Он отругал себя за мальчишество. Дурачок, куда тебе, пусть даже с «Тарантулом» в руках, против двух профессионалов?! Застрелят раньше, чем успеешь дернуться. Или гитарист с барабанщиком скрутят: для них-то двойняшки свои, а ты — чужак.

«Это пока мы вместе бежали с Тамира…»

Один из встречающих что-то сказал Бижану на вехд-ар. Барабанщик неторопливо сдвинулся левее, частично заслонив собой Тарталью. Рука гитариста как бы невзначай опустилась в карман. Что там, в кармане — Лючано догадывался. Неужели вехдены готовы прикрывать его?! Защищать от коллег по службе?!

«Иногда люди оказываются лучше, чем ты о них думаешь, малыш…»

Трубач через плечо покосился на Борготту. Затем снова обернулся к двойняшкам и заговорил. Знать бы, о чем они беседуют! Без «толмача» МОРСа Тарталья опять перестал понимать вехденский. Слова чужого языка извивались в жарком воздухе, шипя потревоженными змеями. Сердце отчаянно стучало в груди. Виски стиснул раскаленный обруч. Перед глазами возникли круги, сплетенные из огня. Сейчас его хватит тепловой удар, и местным даже не придется стрелять…

Он не сразу понял, что трубач приветливо машет ему рукой. Бижан ухмылялся, скаля белоснежные зубы. Все в порядке. Ну конечно, для вехдена все в порядке! А для неудачника-кукольника…

— Бывай, приятель! — гитарист от души хлопнул Тарталью по плечу.

— Удачи! Может, еще свидимся…

Это барабанщик.

А Бижан отдал честь, будто прощался с настоящим капралом, товарищем по оружию. И вехдены пошли к мобилю, который сейчас, гостеприимно подняв дверцы, напоминал не кашалота, а жука с раскрытыми крыльями. Лючано с тупым любопытством смотрел, как пять человек забираются в салон, как жук снова превращается в кашалота, делает плавный разворот…

Он пришел в себя, когда машина скрылась из виду, свернув за ярко-алым цилиндром тирского «дальнобойщика». Их здесь было много: кровавые свечи, хаотично воткнутые в огромный торт посадочного поля.

«Поздравляю, малыш! Ты их не интересуешь».

«Я бы погодил с поздравлениями…» — проворчал Гишер.

Лючано огляделся. Никого. Громады звездных кораблей, в отдалении — радужные купола зданий космопорта. Блекло-голубое небо над головой. В зените яростно полыхает шар главного светила. Жаркий воздух течет над полем стеклистым маревом. Теплынь? Куда там — адский зной!