Глен Кук - Ловцы звёзд

Здесь времени на безделье не было. И на планирование операции заранее – тоже. Цивилизации, казалось, летят в спешке безумных изменений, сталкиваясь и лязгая, к апокалиптическому кризису. Ничего нет неизменного, ни одной неподвижной точки привязки.

Жизнь Мойше бен-Раби стала потоком горной реки в пору таяния снегов; ревущей и несущейся каскадами слишком быстро, слишком текуче, чтобы выхватить хоть часть из нее и рассмотреть получше.

Но постой! Ведь в реке, летящей мимо жизни, есть и несколько твердо стоящих скал! Это – долговременные легенды, тяжко лежащие в его сознании. Как утесы в бурунах, они по сравнению со всем остальным на его веку пребудут вечно.

Чего-то не хватало: опор, колонн, фундамента жизни. Ведь что-то должно быть для него реальным, истинно реальным… «Хочу!» – кричал он в углы своей души. И почему-то в самые неподходящие моменты выпрыгивал в его сознание образ оружия. Лук, гаубица, винтовка, пистолет – что угодно, но всегда без человека, обычно в профиль и в момент выстрела. Что это значило? Цель? Какой-то сексуальный символ? Выражение бывшей у него когда-то тяги к героизму? Тайную жажду убивать?

Наплывом вернулись воспоминания о первом дне в Академии. Он нервничал, отглаженный до последней складочки, гордый, что стал частью Флота, гордый, что был одним из немногих принятых со Старой Земли, и опасаясь того, что ждет его впереди. Червяк неуверенности точил его душу уже тогда. Присягу он принял с некоторыми мысленными оговорками. Четверть своей короткой жизни он посвятил тому, чтобы выиграть этот конкурс, и успех оставил у него чувство, что чего-то ему не хватает. Но Флот, по всей видимости, обещал то, чего требовало его «Хочу». Годы в Академии не были плохи. Тяжелая работа и напряженная игра – мало времени для рефлексии. Но в первые месяцы службы душевная боль вернулась сильнее, чем была. Отчаянно бросаясь из стороны в сторону, он подписался на обучение в разведке, не понимая сам своих истинных мотивов. Друзьям по кают-компании он сказал, что хочет приключений. Даже тогда в его словах отчетливо звенела фальшь. Гоняться за сангарийцами и пиратами Мак-Гроу – это доставляло приключений достаточно. И все это назрело сейчас в душе Мойше бен-Раби, странствующего рыцаря, посланного найти дракона, что прячется за глазами ночи.

Впереди себя он заметил своего невысокого желтокожего напарника Мауса – восточно-азиатского типа человека с монгольскими усиками. Не сделав ему никакого знака, Мойше вошел в ворота вслед за ним.

И на секунду замедлил шаг, глядя на летное поле. Лихтер с потрепанного торговца, который их сюда привез, все еще стоял на посадочной площадке. А ведь должен был уйти прошлой ночью. Они успели тогда на купца в спешке последних проверок, выполняемых на корабле, который должен скрыть свой след.

Маус его тоже заметил. От его маленьких дьявольских глазок ничто не могло укрыться. Он пожал плечами и ускорил шаг, чтобы бен-Раби его не догнал.

На этот раз предполагалось, что они не знакомы. У Мойше вообще не оставалось ни одного якоря. Ему не нужно было много людей, но когда вообще не было никого, он чувствовал себя покинутым. Пока его не отвлекли воспоминания о собственном прошлом, он грезил наяву Звездным Рубежом и небесными сейнерами. Эта мысль нависала над его сознанием постоянно, как утес над переменчивым потоком.

Манила сама тайна Звездного Рубежа, планеты-крепости за краем Галактики, ощетинившейся автоматическим, непобедимым оружием, которое разносило в клочья любого, у кого хватало дури подойти на выстрел. И ни одна из десятков экспедиций не принесла даже намека на ответ – почему.

В минуты глубокого, пугающего затишья, когда вдруг стихает злободневная суета и слова смолкают, потому что нечего сказать, люди хватались за мысль, что Звездный Рубеж – это всего лишь диковинная страна, ждущая первопроходца – мысленная литания для изгнания страшного духа безмолвия. Людей манила эта богоподобная сила. Глаза безбожников искали богов в величественной мощи неизвестного – технологического эквивалента Иеговы Ветхого Завета.

А когда мысль людей отвлекалась от Звездного Рубежа, она обращалась к небесным сейнерам. Звездоловам.

Вообще-то звездные рыбаки не должны были бы быть тайной. Это были люди. Звездный Рубеж – это был просто мертвый, металлический, машинный голос, бормочущий какие-то безумные слова на нечеловеческих языках, игрушка вооруженных строителей пирамид, исчезнувших так давно, что не осталось даже расы, которая бы их помнила.