Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)

А ведь целых пятнадцать лет Детройт оставался целым и невредимым. И теперь–то уж маршал Харенжаный на встрече в Верховном Совете в Кремле, который берегут как зеницу ока, может приказать художнику нарисовать крошечный шпиль на двери Совета в знак того, что было совершено прямое попадание и их сторона превратила в пыль еще один американский город.

И Николас, глядя на то, как еще один центр Западной Цивилизации превращается в прах — город, который он любил и на который возлагал столько надежд, — не мог не думать и о своих личных, мелких в масштабе всего происходящего интересах. План повысят, ведь чем меньше техники остается наверху, тем больше ее ежедневно придется производить в подземных убежищах.

Нюнс пробормотал:

– Теперь Йенси объяснит, как такое могло случиться. Приготовься.

Разумеется, Нюнс не ошибся, Заступник никогда не признает себя побежденным, не согласится с тем, что им нанесен смертельный удар. Его стойкость вызывала у Николаса восхищение. И все же…

Они все же добрались до нас, понял Николас, и даже вы, Талбот Йенси, наш идеальный вождь и вдохновитель, у которого хватает смелости жить на поверхности земли в крепости, замаскированной где–то в Скалистых Горах, даже вы, дорогой друг, не сможете возвратить нам утраченное.

– Мои дорогие сограждане–американцы! — послышался бодрый голос Йенси.

Николас буквально опешил, пораженный тем, что в голосе Заступника не было заметно даже намека на усталость. Недавнее сообщение, по–видимому, никак не повлияло на Йенси; недаром он получил образование в Уэст–Пойнте и, понимая сложившуюся ситуацию, все же не позволял себе поддаваться эмоциям и сохранял присутствие духа.

– Вы увидели ужасные события, — начал свою речь Йенси уверенным тоном умудренного опытом воина, физически крепкого и здравомыслящего, в отличие от существа–скорлупы, умирающего под присмотром Кэрол на широкой постели.

– Детройт стерт с лица земли. А как вам известно, значительная часть боеприпасов поступала с его прекрасных автоматизированных заводов. Теперь это все утрачено, но мы не потеряли ни одной человеческой жизни единственной ценности, которую мы не можем позволить себе терять.

– Здорово сказано, — прошептал Нюнс, лихорадочно делая пометки в своем блокноте.

Внезапно возле Николаса появилась Кэрол Тай, по–прежнему в белом халате и в туфлях на низком каблуке; он машинально вскочил на ноги, и глаза их встретились.

– Он умер, — сказала Кэрол. — Соуза умер. Только что. Я сразу заморозила его. Я находилась рядом с ним и потому не потеряла ни секунды.

Ткань мозга сохранилась без изменений.

Она попыталась улыбнуться, но в глазах ее стояли слезы. Николас содрогнулся — никогда прежде он не видел, чтобы Кэрол плакала, и эти слезы привели его в ужас, словно в них таился еще один зловещий смысл.

– Мы перенесем этот удар, — продолжал вещать человек из крепости Ист–Парк. Теперь, когда на экране появилось лицо Йенси, картины войны тучи пыли и раскаленные газы — исчезли. Этот несгибаемый, мужественный человек сидел за огромным дубовым столом в тайном убежище, где его не могли отыскать даже смертельно опасные советские ракеты Сико–22, отличавшиеся особой точностью наводки.

Николас заставил Кэрол сесть и повернулся лицом к экрану.

– С каждым днем, — говорил Йенси с гордостью, и чувство это было вполне обосновано, — мы становимся сильнее, а не слабее. Вы становитесь сильнее. И Бог свидетель… — Он посмотрел в лицо Николасу, Кэрол, Дэйлу Нюнсу, Стью и Рите, и всем собравшимся в «Том Микс», в глаза каждому из них, за исключением умершего Соузы. А когда человек уже умер, то никто, даже Заступник, не может сказать ему, что он становится сильнее. А твоя смерть, Соуза, означает, что и наш конец не за горами. Разве что нам удастся за любые деньги раздобыть на черном рынке искусственную железу, украденную из военного госпиталя.

Рано или поздно, сообразил Николас, несмотря на то, что это противоречит закону, мне придется выйти на поверхность.

Когда величественная фигура Талбота Йенси исчезла с экрана и тот вновь посерел, комиссар Дэйл Нюнс вскочил со своего кресла и обратился к аудитории:

– Вы можете задавать вопросы, ребята.

Присутствующие задавать вопросы не спешили, надеясь, что им удастся отмолчаться.

Положение обязывает — Николас поднялся и стал рядом с Нюнсом.

– Между нами и правительством в Ист–Парке должен состояться диалог, сказал он.