Александр Зайцев - Мириады светлячков

Я не понимал, почему в космическом сражении фрегаты держались буквально впритык к своим крейсерам, по пять фрегатов на крейсер. Ведь по логике, чем больше разряжена цель, тем труднее в нее попасть! Но вот и ответ. «Осэр» разряжает свои орудия в «Чифу» – флагманский навис два Лиги. И снимает энергию со щитов. Но залпы противника не вредят «Осэру», удар пушек Лиги принимают на себя щиты фрегатов, закрывших собой тушу крейсера. Две минуты, и фрегаты, как стая испуганных рыбешек, шарахаются от подзащитного. И снова залп крейсерских орудий! Залп, который произошел в два раза быстрее, чем мог, если бы крейсер тратил энергию на свою защиту. И такая слаженность приносит плоды. Три раза сыграли в «прятки» флагманы эскадр Консорциума. И разменяли два своих фрегата на крейсер Лиги. Более чем выгодный обмен!

– Внимание. Строй противника разрушен. Приказ «волчья стая»!

И нависы ФБРК объединяются в тройки, действующие автономно. Три крейсера накинулись на последний крупный корабль Лиги. А на другом фланге три фрегата за пару минут загрызли аналогичный корабль врага. И такое везде: тройки союзных кораблей легко находили и уничтожали одиночные суда Лиги. Численное превосходство и тактическая подготовка, плюс грамотное стратегическое планирование и небоязнь жертв – все это предопределило исход сражения при Ростарге.

– Капитан Дим. Бой оказался более легким, чем было рассчитано, – спокойно произносит Грем, безучастно разглядывая тактическую вуаль. – Наши планы меняются. Идем за барками с десантом. Ждем высадку. И через час, когда десант захватит плацдарм, садимся и мы.

– Принято, господин инспектор!

Мне же легче!

«Цикада» плелась в самом конце строя нависов. И мне оставалось только наблюдать, как же быстро космическое сражение двух организованных флотов переросло в бойню! У остатков эскадр Торговой Лиги не было ни шанса, но они упорно обороняли зону космопорта над Ростаргом.

Зачем и почему они себя так вели? Это выяснилось совсем скоро. Первая волна десанта Консорциума была уничтожена буквально за минуты. Те, кто жертвовал собой на орбите, давали своим на поверхности время закопаться в землю по самые уши и достойно подготовиться к обороне.

И насколько Консорциум был лучше в космосе, настолько боевики Лиги оказались лучше на поверхности. Прошел час, а они уже перемололи почти без потерь для себя половину элитного десанта ФБРК.

Но когда дивизия против двух батальонов, не спасает даже героизм и выучка. И вскоре «Цикада» пошла на посадку. По данным командующего десантом, космопорт и прилегающая территория были зачищены от боевиков врага.

Почти полгода назад именно с этой площадки «Цикада» и я начали свое путешествие по мирам скопления. И вот амортизаторы вновь касаются бетонной поверхности родного мира моего катера. Тут ты родилась, моя «Цикадушка». Главное, нам теперь тут и не умереть…

– Капитан Дим. Я и мои помощники покинем «Цикаду». Ваша задача остается неизменной – ждать нас.

– Я понял вас, господин инспектор. Как вы уйдете, я немедля закрою рампу.

– Ничего страшного, мы дадим вам знать, когда вернемся.

– Долго ждать?

– Думаю, сутки или около того.

– Хорошо.

Открыта рампа. И я стою и смотрю. Смотрю на трупы. Их огромное число разбросано то тут то там по посадочному полю. Бетон пропитан кровью. И радует только одно: благодаря ивиру в этой войне нет тяжелораненых и калек. И нет их криков над полем прошедшего боя. Остались только мертвецы. Те, кому уже не поможет даже чудо-лекарство.

Все эти люди, за что они гибнут? За право найти меня? Да пошли они! Я не дамся живым никому! Кукиш без масла они получат, а не Абсолютного Чтеца! Ведь если окажусь во власти одной из сил, то грядет такая война, по сравнению с которой все эти трупы лишь песчинка в океане.

Сглотнув комок в горле, я закрываю ворота.

– Чего встали-то? Идите спать! – Мой блуждающий взгляд натыкается на экипаж.

– Но, кэп?

– По каютам! Это приказ!

– Принято, кэп.

Да плевал я на их раздражение. Хочется побыть одному. Мне страшно. И этот страх… Не хочу, чтобы кто-то его видел.

Там, за рампой, на поверхности мира Ростарг бродит умнейший из встреченных мною за всю жизнь людей. И не просто бродит. Он ищет. Ищет меня. И он следователь по призванию. И я чувствую, он найдет и поймет. Что найдет? Как поймет? Не знаю, но не могу себя переубедить, что будет иначе. Не верю. В глубине души я не верю в неудачу Грема.

Страх. Это противно. Особенно вот такой – животный. Я так никогда не боялся. Что это? Откуда он во мне? Я уже не раз смотрел в глаза гибели, и до такой паники дело никогда не доходило. А сейчас хочется опустить руки, завизжать и забиться куда-нибудь в дальний и самый темный уголок!