Олег Мелехов - Звёздная бирема «Аквила». Мятеж

Принцепс [7] [7] Старейший сенатор, председатель собрания , устав пережидать шуршание тог и шарканье сенаторских сандалий, стукнул посохом и прошамкал суровое:

— Тишина!

Увы, могучему старцу, умудрившемуся разменять третью сотню лет, внял лишь сам подсудимый, который и без окриков не слишком шуршал. Остальных пришлось усмирять ликторам.

— Слово имеет Луций Геганий Мацелин.

Названный подскочил, оправляя складки тоги с той суетливостью, которая свойственна всем хомо новус, новым людям. Неудивительно, впрочем. Всего лишь три поколения отделяли Луция Гегания от его репликаторных предков. Не притерлись еще Мацелины, не пообтесались. Ежели твой прапрадед еще бурил… э-э… землю… или что они там бурят на этой Колонии Купрум? Короче, не добавлял шахтерский прадедушка нынешнему оратору лоска, отсутствие коего он, впрочем, успешно компенсировал шустростью и хваткой. Той самой, ради которой живорожденные патриции Гегании некогда и приняли в свой род репликаторную ветвь захудалых Мацелиев.

Мацелин подскочил и как принялся чеканить свою инвективу, будто не от шахтеров происходил, а от литейщиков. Гай Ацилий даже заслушался, одобрительно выгибая бровь в особенно едких местах. Право, все-таки в этих новых людях что-то такое есть. Нечто первобытное, хотя, казалось бы… А впрочем, кто поручится, что в геном Луция Гегания не затесались какие-нибудь дикие парфы или хищные пуны? С этих провинциалов станется.

— Доколе же ты, Курион, будешь испытывать терпение наше?! — вещал оратор.

Медногремящая риторика Мацелина сводилась, однако, к одному: Гай Ацилий, последний представитель Курионов, должен был разделить участь своих родичей. Именем Сената и Народа и на благо Республики. Вопрос заключался лишь в одном: морковку удобрят бренным прахом Гая Ацилия или все же… э-э… скажем, некую бахчевую культуру? Курион, заскучав, мысленно поставил на тыквы. Крылся в этом некий судьбоносный символизм.

Но, как известно, человек предполагает, а Судьба располагает. Другое дело, что нынче Фатум изволил повернуться к подсудимому седалищем, ибо ни с чем, кроме задницы, довольную морду трибуна Клодия и не сравнишь. А именно его, помилуйте лары [8] [8] Лары — божества — покровители семьи и маны [9] [9] Маны — божества загробного мира, души предков , уста Рок избрал, дабы извергнуть полновесное, сочное, прямо-таки сочащееся злорадством:

— Вето.

Луций Геганий поперхнулся своей обвинительной речью аккурат на том пассаже, где сенаторам предлагалось решить: корнеплоды или бобы? И пятнами пошел, как фасолина пестрого сорта.

— Чтоб ты, Клодий, сдох, сволочь вкрадчивая, — одними губами пробормотал Ацилий, и тот, разумеется, расслышал. Или по губам прочитал. Улыбочка трибуна стала еще пакостней.

— Известно ли сенаторам, что наш бывший коллега обладает некой врожденной особенностью, коя делает его казнь не только бессмысленной жестокостью, но и вопиющей бесхозяйственностью? — не дожидаясь, пока возмущенные патриции загомонят и затопают, взял быка за рога Клодий. Ради пущего эффекта он даже изволил встать и руку простер к Ацилию, не забыв втихаря ему подмигнуть.

— Объяснись, Публий Клодий, — потребовал принцепс, и Мацелин немедленно поддакнул:

— Да, Клодий, объяснись!

— И покороче, — буркнул подсудимый, не видя смысла в затягивании спектакля. Кто-кто, а Гай Ацилий прекрасно знал, о какой именно врожденной особенности собирался поведать пройдоха-трибун. НЭП, будь он неладен. Пронюхал все-таки!

— Нейро-эйдетический парадокс, — сладко мурлыкнул непрошенный защитник. — Вы и в самом деле собираетесь распылить на удобрения прирожденного лигария [10] [10] Лигарий (лигария) — «лоцманы», проводящие суда через червоточину , квириты [11] [11] Здесь — полноправные граждане Республики ?

— Разве Ацилии Курионы обладают НЭП? — риторически вопросил кто-то из Корнелиев. Вопрос не требовал ответа, ибо даже Клодий не рискнул бы открыто обманывать Сенат.

— Касательно всех прочих Курионов сказать сложно, — развел руками трибун в деланном сожалении. — Этого мы уже, к несчастью, не узнаем. Но вот Гай Ацилий, несомненно, является обладателем нужных качеств. Да вы бы хоть сперва в его генетическую карту посмотрели, а потом уже рассуждали о подкормке корнеплодов!

И снова подмигнул, скотина такая. Другим глазом.

— Клодий, да чтоб ты сдох, — понимая, что повторяется, пожелал Курион уже вслух. Тот лишь улыбнулся, с легкой укоризной покачав головой: