Джеймс Блиш - Жизнь ради звезд

— Разумно. Во-первых, я веду тебя на встречу с боссом — не с мэром, он пустое место, — а с Фрэнком Лутцем, городским управляющим. Помимо прочего он спросит тебя, чем ты занимаешься, или что ты знаешь. До нашего прибытия туда ты должен обдумать ответ. Мне наплевать, что ты ему скажешь, но скажи хоть _ч_т_о_-_т_о_. И это должно быть то, что ты знаешь лучше всего, ведь он будет задавать вопросы.

— Я ничего не знаю — кроме огородничества и охоты, — угрюмо произнес Крис.

— Нет, я не это имею в виду! Ты знаком с какими-нибудь книжными предметами? С чем-то, что может быть полезным в космосе? Если нет, он отправит тебя разгребать шлак — и ты не долю проживешь бродягой.

Такси замедлило ход и начало опускаться.

— Если его не заинтересует то, что ты ему скажешь, _н_е _п_ы_т_а_й_с_я_ отвлечь его чем-то другим. Ни один стоящий специалист не знает больше одного предмета, тем более в твоем возрасте. Держись тот, что ты выбрал, и сделай так, чтобы это выглядело полезным. Понял?

— Да, но…

— Никаких «но». И еще: если ты когда-нибудь попадешь в переделку на борту этого города, тебе понадобится кто-то, к кому можно обратиться, и лучше, если это не будет Фрэнк Лутц. Меня зовут Фрэд Хэскинс — не Фред, а Фрэд, Ф-Р-Э-Д.

Такси на мгновение зависло, затем его корпус шаркнул по булыжнику и дверь, сдвинувшись, распахнулась. Крис думал так напряженно и о стольких вещах сразу, что довольно долго не мог понять, что хотел сказать командир, представляясь. Наконец до него дошло, и он безуспешно попытался выдавить слова благодарности, одновременно называя свое имя.

— Пункт назначения, джентльмены, — четко произнес Жестяной Кэб.

— Заткнись. Пошли, рыжий.

Фрэнк Лутц, городской управляющий Скрэнтона, сразу же напомнил Крису скунса. В этом не было ничего обидного, ведь Крис не знал жаргона городских мальчишек. Лутц был маленьким, холеным, симпатичным и пухленьким, и даже сидя за письменным столом, казался слегка неуклюжим. Выражение, с которым он выслушивал отчет Хэскинса о двух насильно завербованных, чем-то напоминало близорукую дружелюбность кошечки; но едва Хэскинс закончил, Лутц резко вскинул глаза — и Крис понял, что этот зверь может быть опасным…

— От этого закона о принудительной вербовке одни неудобства. Но, я полагаю, мы должны делать вид, что всячески печемся о наших случайных пассажирах, пока не окажемся в какой-нибудь части вселенной, где полиция попадается не так часто и у нее хватает своих забот.

— И к тому же, у нас нет для них препарата, — вполголоса согласился Хэскинс.

— Это не тема для публичного обсуждения, — произнес Лутц с такой мертвящей холодностью, что Крис моментально сообразил, что такая оговорка, каков бы ни был ее смысл, предназначалась Хэскинсом для его ушей. Верзила оказался гораздо более хитер, чем можно было подумать, глядя на его огромную фигуру и грубовато-добродушное лицо.

— Что касается этих типов, не думаю, что они на что-то сгодятся. От таких никогда нет проку.

Обманчиво мягкие карие глаза, водянистые и безобидные, уставились на крестьянина.

— Как тебя зовут?

— Кому какое дело? Не собираюсь я с вами толковать. У вас нет права…

— Не пререкайся со мной, бродяга, у меня мало времени. Итак, имени у тебя нет. А профессия есть?

— Я не бродяга, я пудлинговщик, — с негодованием возразил крестьянин. — Пудлинговщик _с_т_а_л_и.

— Одно и то же. Что-нибудь еще?

— Я был пудлинговщиком двадцать лет. Я мастер-пудлинговщик, клянусь богом. У меня стаж, понял? Мне не нужно быть кем-то еще, понял? У меня есть профессия. Никто не знает ее так, как я.

— Последнее время работал? — спокойно спросил управляющий.

— Нет. Но у меня стаж. И удостоверение. Я не бродяга, я мастер, понял?

— Будь ты гением-пудлинговщиком, я все равно не смог бы использовать тебя, приятель… даже если нам когда-нибудь и доведется еще увидеть сталь. В этом городе используется бессемеровский процесс, и так было, еще в то время, когда ты ходил в подмастерьях. Не замечал? Ложь. Барни, Хэскинс, этого на шлаковые отвалы.

Выполнение этого приказа сопровождалось возобновившимися криками и борьбой, а Лутц, тем временем, вернулся к своим бумагам. Вид у него был такой же безобидный, как у скунса, который наткнулся на птичье яйцо, и теперь размышляя, не укусит ли оно, осторожно пробует его лапкой. Когда шум стих, он сказал:

— Надеюсь, тебе больше повезло, Фрэд. Как насчет тебя, сынок? У тебя есть профессия?

— Да, — не задумываясь, сказал Крис. — Астрономия.