Андрей Ливадный - Последний рубеж

Один из удалявшихся штурмовиков вдруг озарился неистовой вспышкой пламени и начал распадаться на отдельные части…

Никто не слышал предсмертного вскрика пилота.

…Вторая пара, совершив схожий маневр, слегка отстала от ведущего штурмовика, словно нарочно сбавив скорость, чтобы системы наведения комплексов ПКО четче фиксировали их, уделяя меньше внимания ведущей машине.

Так и произошло. Системы анализа целей впились в них мертвой хваткой сканирующего излучения, но оба штурмовика, отстрелив фантом-генераторы, неслись в такой близости от обшивки корабля, что большинство орудий, пытаясь сопроводить их движением стволов, нарывались на собственные ограничители.

Две "Валькирии" неслись вдоль обоих бортов "Назифа", вспарывая броневое покрытие зенитных комплексов короткими разрядами импульсных лазеров…

– Даша, звено "Фантомов" на хвосте. Дистанция полторы тысячи, – пришло по связи зловещее предупреждение.

– Поняла. Ухожу.

"Тройка" резко изменила курс, свечой взмыв над "Назифом", "четверка" повторила маневр подруги, нырнув под днище корабля, звено "Фантомов" выбрало нижнюю цель и ринулось следом…

Штурмовик Лады разрядил ракетные комплексы, но она не изменила курса атаки, лишь отработала двигателями торможения, позволяя ракетам вырваться вперед.

Перед глазами резко поворачивался ложемент зенитного орудия, и она, поймав его взглядом, мысленно задействовала лазеры.

Потоки когерентного излучения превратили надстройку в брызжущий фонтан расплавленного металлопластика, а она, вернув штурмовик на прежний курс, успела заметить, как первые ракетные попадания взламывают обшивку крейсера в районе секции гипердрайва.

Бронеплиты вырывало из крепежных гнезд, но под ними обнажался второй корпус, Лада знала об этом и потому, выпуская ракеты, дала задержку, – часть реактивных снарядов теперь проскочила в образовавшуюся брешь и разорвалась, выбивая второй слой бронирования.

Дистанция стремительно сокращалась, и она, впившись взглядом в уродливую пробоину, задействовала лазеры на полной мощности излучения.

Навстречу полыхнул нестерпимый фонтан жидкого огня, Лада инстинктивно изменила курс, уводя штурмовик в сторону, стремясь выправить курс параллельно изувеченной обшивке, но это не удалось, жадное пламя, смешанное с расплавом внутренних переборок, захлестнуло машину, несколько секунд она ничего не видела, а потом, когда зрение вернулось, Лада поняла, что ее "Валькирия", потеряв управление, удаляется от "Назифа", а сзади и сбоку на нее пикируют два "Фантома".

Удел "Валькирии" – стремительная атака, для дуэли с истребителями штурмовик слишком тяжел, юркие "Фантомы" превосходят его по маневренности раза в два, не меньше.

Она попыталась уйти, оторваться, но тщетно, – управление бездействовало, внутри машины раздавались характерные звуки, свидетельствующие об автоматической замене поврежденных узлов и агрегатов, но поздно, слишком поздно…

Две снарядные трассы хлестнули по броне, она видела на меркнущих экранах, как от ее "Валькирии" отлетают обломки, но рвануть рычаг катапультирования Лада не решилась, – кто подберет ее среди искореженных масс металла?

Она ждала новой очереди, но лишь чернота неопределенности смыкалась вокруг, отражаясь в погасших мониторах и секциях потемневших обзорных экранов…

Лада не видела, как секундой позже оба истребителя окутались бурыми облаками разрывов, а затем неведомая сила подхватила изувеченную "Валькирию" и медленно начала смещать лишившийся управления штурмовик к поверхности луны Стеллар, где разгоралась уже третья, и, наверное, самая драматичная фаза штурма.

Десантный модуль, едва отработав посадочными двигателями, жестко соприкоснулся с поверхностью Стеллара и раскололся, открывая взгляду свое содержимое – деформированный амортизационный каркас, в котором, как в стальной паутине, запутался "Хоплит".

Шайгалов на миг потерял сознание от удара, но беспамятство длилось ровно мгновенье.

Дно кратера. На его памяти его покрывал слой реголита, теперь же вся площадь, окольцованная скалами, была вымощена стеклобетонными блоками, образующими ровную, как строевой плац, плоскость.

Бастионы не изменили своей формы, но к ним добавилось несколько этажей, да и батареи сверхтяжелых орудий были нацелены не только в сторону внешних космодромов, но и внутрь защищаемого периметра.

Опыт войны. Он ощущался в каждом изгибе стен, каждой амбразуре.