Андрей Ливадный - Свидание с Богом

«Фалангер» повел торсом, осматривая расплескавшуюся вокруг Бездну.

Он помнил свое свидание с БОГОМ. И он знал, что эта встреча дала ему больше, чем вожделенный источник энергии, больше, чем несколько боекомплектов к вакуумным орудиям — она привнесла в его существование абсолютно новый смысл.

Он смотрел на далекие звезды, откуда прилетел БОГ, и верил, что когда-нибудь их встреча произойдет вновь.

Очередной шаг по бесконечной лестнице Бейцеля… Машина, которая обрела веру…

Страшно и любопытно было заглядывать в тот таинственный мрак, куда уводили крутые пороги самопознания…

На международной станции «Гэлакси», располагавшейся на расстоянии в сорок световых лет от границ системы Кьюиг, в этот день в шикарном кабинете начальника службы транссистемных перевозок встретились три человека.

— Вот, господин Кьюри, рад представить вам нашего лучшего пилота, — радушно произнес начальник службы межзвездных сообщений, подведя к развалившемуся в кресле для посетителей дородному бизнесмену, мужчину средних лет, гладко выбритого, подтянутого, чье лицо дышало каким-то таинственным спокойствием, а глаза походили на два хрусталика льда.

— Благодарю вас, господин Летчер, благодарю! — Посетитель привстал, пожимая руку пилоту. Окинув его проницательным взглядом, он удовлетворенно кивнул:

— Рад познакомиться с вами, Джон. Честно говоря, вы производите впечатление. Именно таким я представлял себе настоящего, закаленного пилота.

В этот момент в кабинет вошла секретарша. В ее руках был маленький круглый поднос, на котором в оправе из хрусталя двух рюмок искрился, преломляя свет потолочных ламп, дорогой коллекционный коньяк.

— Но почему две, господин Летчер? — Гость укоризненно посмотрел на хозяина кабинета, — Такая сделка, господа…

— Извините, господин Кьюри, — мягко прервал его Джон. — Но я не пью. Нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах… — добавил он и отвернулся, чтобы не смущать своего нового работодателя.

У Джона были свои профессиональные тайны, о которых он предпочитал не вспоминать.

Конечно, память со временем тускнеет и истирается, чего не скажешь о продолговатой седой метке в темных, коротко стриженных волосах сорокалетнего пилота, о происхождении которой он тоже не рассказывал никому и никогда.

Это был второй личный закон Джона Шеборта.