Барбара Хэмбли - Призрачный Странник

Ярблис по-совиному повернул голову, как на шарнире, и что-то прошипел старому пигмину.

Арксорас спокойно смотрел на него, изредка моргая, потом опять обратился к Кирку.

— Я верю тебе, — повторил он.

— Вы вовсе не обязаны… — тихо начал Шорак.

— Нет, — Кирк протянул руки Ярблису и мысленно сконцентрировался, как мог, вспоминая всё, чему учили его Саргон и Спок. — Нет, он имеет право знать. Мы желаем этому миру только пользы.

Он замедлил и выровнял дыхание, на миг пожалев, что у него не было достаточно времени для медитаций… Пища, подумал он. Производство пищи, изобилие, лучший образ жизни — но только если они сами выберут этот путь. Только если захотят принять помощь от Федерации. Оборона от клингонов, на границе чьих владений расположен этот беззащитный, неразвитый мир. Безопасность — это главное…

Призрачный Странник взял его за руки.

Шок был ужасным. Объединение сознаний всегда даётся нелёгко, и чем более чужд разум инопланетянина для человеческого разума, тем сильнее потрясение. Саргон был цивилизованным, чутким, интеллигентным существом и — Кирк лишь сейчас понял это — прилагал большие усилия, чтобы не повредить ему. Но Ярблис ломился в его разум настойчиво, грубо и очень болезненно. В его мыслях было нечто животное, дикий тёмный вихрь ложных воспоминаний, эмоций и обрывочных впечатлений — Кирк знал, что не должен это видеть, что ему не дозволено это видеть: острый запах чужого, нечеловеческого вожделения; ужас, стынущий в глазах умирающего клингона… Сознание мутилось, но он принудил себя сосредоточиться на образах других миров, присоединившихся к Федерации, чьи правительства хотели получить новые технологии производства пищи, новые знания, новые умения. Он вызвал в памяти халканцев — те отказались продавать свой дилитий, и «Энтерпрайз» безропотно улетел прочь…

Когда связь разорвалась, Кирк обнаружил, что дрожит с головы до ног.

Какое-то время они стояли молча, глядя друг на друга — человек в золотистой рубашке, чьи светлые волосы намокли от пота, несмотря на прохладный ночной ветерок, и маленький пигмин с огромными жёлтыми глазами, чуть-чуть светящимися в темноте.

— Вы удовлетворены?

Кирк чувствовал, что Ярблис зашёл намного дальше, чем Арксорас, намного дальше, чем он намеревался ему позволить, и увидел намного больше, чем он хотел ему открыть, — об «Энтерпрайзе» и о себе самом. Но у него не было никаких доказательств, и даже говорить об этом он не мог — по крайней мере, не с Шораком, этим отчуждённым, по-вулкански немногословным созданием…

Ему вдруг захотелось, чтобы Спок был здесь. Но, так или иначе, никакого явного вреда причинено не было.

— Теперь вы верите, что мы не такие, как клингоны? Что мы не желаем вам зла?

— Да, — ответил пигмин. Его тонкий свирельный голос звучал глухо и безжизненно. — Да, я верю, что ты не желаешь нам зла, Джей-мес Тиберий Кирк.

И, повернувшись, он заковылял прочь и скрылся в темноте.

— Думаю, вам следует принять предложение Шорака насчёт обучения ментальной защите, — тихо сказал Кирк.

Догорающий костёр остался далеко справа от них, среди колючих кустов, окружавших лагерь. Слабый отсвет огня лежал на лице Хелен, и её ореховые глаза отливали зеленоватым янтарём, как у кошки — если бы только кошка могла всерьёз помышлять о том, чтобы бросить охоту.

Он долго колебался, желая и не желая начать разговор, оттягивая решающий момент — хотя с самого начала знал, что этот момент когда-нибудь наступит…

Да какого чёрта, подумал он, и выпалил:

— Если ты собираешься остаться…

Но в следующую секунду запнулся и устыдился собственной прямоты. У Хелен своя карьера, повторил он себе, как повторял много раз с того первого вечера, который они провели наедине за разговорами; именно тогда он понял, что с ней всё будет по-другому… Участие в группе первого контакта — редкая удача для неё…

Я не могу просить, чтобы она отказалась от такого шанса…

Он сжал её руки.

— Прости, — сказал он. — Мне не следовало…

Она искоса взглянула на него, и горькая улыбка дрогнула в уголках её губ.

— Не следовало поднимать наш Больной Вопрос? — Она чуть придвинулась к нему на ходу; они шли не спеша, почти наугад отыскивая узкую, плотно утоптанную тропинку, ведущую вдоль опушки терновых зарослей. Её тон был наполовину шутливым, и говорить с ней было так просто, откровенность давалась им так легко, словно они были вместе не две недели, а много, много лет. — А ты не думал, что этот вопрос уже давно грызёт меня?