Владимир Лещенко - Звездные флибустьеры

Я понимаю, что не должна была... Что лучше было бы и для тебя и для меня если бы ты остался на Иштар, что, возможно мы оба погибнем... Но... она с усилием сглотнула комок в горле – я не смогла! Прости! Потому что когда ты вошел в салон и я увидела тебя... – нет не смогу объяснить: ты ведь не поверишь что такая как я может любить с первого взгляда. А когда ты уходил, тогда... я подумала – если он вернется, значит этот парень предназначен мне судьбой. И ты вернулся – ты выбрал для себя... и для меня. Вот так. Прости... – повторила она.

Антон молчал.

– Ты мне не веришь? – Она убрала руку.

– Хорошо, верю, ты меня любишь, – с горечью произнес Антон. Что с того? Я не пират и не убийца и не смогу жить твоей жизнью. И заявляю тебе прямо: как только представится случай, я убегу!

– Куда?? – невесело усмехнулась Айнур. – Ну, куда ты денешься? До ближайшего мира от нашей базы тысяча парсеков.

– Домой…

– Твой дом здесь, рядом со мной. Ты помнишь, что на тебе мое клеймо? А теперь – давай поспим. Оставшись в футболке и трусиках, она забралась на татами, и увлекла за собой Антона. Через пять минут она уже ровно сопела, уткнувшись ему в плечо.

– Скажи хоть из какого мира вы... – спросил, спохватившись Скиров.

– Эялла, – сонно бросила она.

– Ты, смотрю, позеленел, – заметила Айнур. Может, глотнешь таблетку?

– Не надо. Я в норме, – возразил Антон и поморщился от звона в ушах.

Хотя это было мягко говоря преувеличением.

Тяжелый сон, наполненный смутными кошмарами – пока пиратский корабль тащился внепространственными дорогами, пробуждение, когда он, подгоняемый облаченной в какой-то камуфляжный костюм хозяйкой тщетно пытался понять – на каком он свете; серый от времени борт орбитальной станции за иллюминатором, мрачные обшарпанные коридоры космического острова, носившего как он тут же узнал – видимо в порядке черного пиратского юмора – название "Тихая пристань" – и, наконец – погрузка в эту баржу – все оставляло впечатление какого-то наркотического бреда. Какой-то тип вогнал ему полный шприц мутной субстанции – как тут же пояснила Айнур – иммунизатор, чтобы не окочурится от аллергии на местную флору: от чего он ясное дело лучше чувствовать себя не стал. Когда за ними задвинулись створки тамбурного люка, он случайно взглянул на коммуникатор, и оторопел – с момента плена прошло всего каких-то сорок шесть часов.

И вот теперь ему предстоит ступить на планету рассылающую по космосу корсаров. Что его там ждет? Что это вообще за мир?

Внизу, отделенные прозрачным пластиком и километром воздуха, проплывали островки, казавшийся темным изумрудом на лилово-синей с пурпурным отливом морской глади.

– Что у вас с океаном? – спросил он чтобы отвлечься от нарастающего озноба.

– Заметил? Просто свет у нашего солнца чуть не такой как на Иштар. Поэтому цвета иногда чудят... Особенно это заметно на драгоценных камнях... – уточнила его спутница.

Перед тобой остров Каитто. Здесь мы живем.

– Значит, Эялла, – пробормотал он.

– Угу. Когда-то эти места принадлежали Аригато. Теперь они принадлежат нам.

– У вас что – республика разбойников? – осведомился он.

– Скорее – олигархия, – Айнур лишний раз показала, что чему-то когда-то училась. У нас есть Кодекс Братства, есть Совет Меченосцев. И каждый знает свое место – стрелок, космонар, раб...

– А хозяева кто?

– Хозяева – это мы! – с некоторой мрачной гордостью сообщила девушка, в глазах вспыхнул жестокий огонек.

Мы владеем кораблями, мы планируем операции, мы делаем деньги, мы устанавливаем правила.

– А что насчет всех остальных? – Антон показал на трущобы.

– Кто как... Если они соблюдают правила то могут жить как хотят и даже неплохо устроиться. Держись – сейчас будем садиться, а пилоты у нас не блеск...

Небольшая космобаржа – ничем не отличающаяся от обычных грузопассажирских челноков что снуют туда сюда на любом из освоенных миров между орбитальными городами и заводами, и поверхностью, против ожидания довольно плавно спустилась на плиты космодрома.

Да – на этой дикой планете, имелся настоящий космодром.

Спустившись по аппарели на разогретый бетон, Антон осмотрелся.

Бетон, мало употребляемый в развитых мирах для таких нужд, потрескался, и кое – где плиты скособочились. Но плиты эти составляли настоящие посадочные площадки с подъездными путями между которыми росла аккуратно постриженная трава, и были зачем-то вырыты канавы.