Сергей Фрумкин - Новый Король Галактики

Последние его слова потонули в адском визге, поднятом подружками…

Прямо на них сверху несся большой тарелкообразный светящийся предмет!

Дальше все произошло очень быстро — вдруг очнувшийся Андрей бросился к Сергею, затащил его в машину, сам забрался за руль, с виртуозной скоростью завелся и рванул "Москвич" с места.

Сергей еще успел подумать, что не слышит мотора — только дикий визг девчонок, настолько испуганных, что не способных сдвинуться с места.

Андрей выжимал газ. К несчастью, на петляющей дороге невозможно было разогнаться — их так трясло, что казалось, бедная машина вот-вот развалится… Повернув зеркало заднего обзора кверху, друг застонал:

— Ну ты молодец, Серега! Теперь они от нас не отстанут!

— Да кто они то?!

— А я откуда знаю?!

Тарелка продолжала снижаться прямо над ними, она догоняла их!

Когда до щебенки оставались каких-то сто метров, переднее колесо провалилось в яму и машина, подпрыгнув всем кузовом, с грохотом стала. А от огней тарелки было уже светло даже в салоне.

— В кусты! — крикнув, Андрей распахнул дверцу и совершил прыжок, на который, казалось, не был способен.

Сергей же не успел среагировать. Правая дверца накрененной машины не поддалась сразу, и ему пришлось выскакивать через левую, потеряв секунд десять. И когда Сергей вылез, его ослепил свет надвигающейся громады.

Этот свет обрушился на него, словно имел колоссальный вес, закружилась голова, а потом все поплыло…

"Какая чушь! И когда наконец я научусь пить? Каждый раз такая ахинея приснится, что потом весь день голова как колокол — и гудит и стучит, и качается… Черт! Зато приятно все же сознавать, что все это сон — вроде происходит с тобой что-то, вроде ничего уже не исправишь, вроде бы допрыгался, а потом очухаешься — и все как прежде." — Сергей еще дремал, но его мысли уже начинали пробиваться к сознанию. Как обычно, осознание действительности наступало не сразу — память, в которой после пробуждения царил полный переполох, требовала расставить все на свои места и отделить сон от яви.

"Что на самом деле мне приснилось? Свадьба сестры… Да, это точно", — он вспомнил о замужестве Тани и на душе стало тоскливо, — "Это было. Потом я пил. Третий день… Андрей… Он подходил ко мне или нет? Дальше… Мы поехали на дачу, взяв мой прибор… Какая чушь!" — В его воспоминаниях опять появился реальный объект — его изобретение, а значит и надежды связанные с предстоящим испытанием, — "Так, я никуда не ездил — это было бы слишком глупо. Но подходил ли ко мне Андрей? Если подходил, то, скорее всего, куда-то мы все-таки пошли. Нужно выяснить. Спрошу у него. Так, но тогда, где я сплю? Домой я не поехал, к Андрею — тоже, значит где-то у Феди с Таней…"

Это был тот момент, которого он совершенно не помнил. Чтобы прояснить его, достаточно было проснуться настолько, чтобы открыть глаза.

Первое, что Сергей обнаружил, приступив к выполнению своей мысли, это отсутствие головной боли. Он просыпался легко, ничего не болело, не хотелось пить и вообще… Подозрительно легко!

Он резко открыл глаза.

Вместо ожидаемого, по возможности белого потолка перед ним оказалась картина с фантастическим пейзажем, настолько необычная, что Сергей пришел в себя гораздо быстрее, чем планировал.

Первое, что он понял, это то, что не лежит, а сидит в кресле с черными, мягкими подлокотниками, настолько удобном, что сидя в нем, можно было просто не знать о его существовании. Он находился в большой, круглой, хорошо освещенной комнате, единственной стеной которой служила картина, которая буквально излучала успокоение. Это ощущение было настолько сильным, что именно оно и разбудило Сергея. Серый пол был сложен из твердых, но упругих плиток. Серый матовый потолок весь, целиком излучал свет, словно был сделан из стекла и служил единственной преградой от солнечных лучей. Весь гарнитур комнаты состоял из нескольких больших черных кресел из пористого пластичного материала, в точности повторяющего изгибы позвоночника садящегося в него человека… В одном из этих кресел, чуть в стороне от Сергея, сидел мужчина.

На вид ему было лет двадцать пять, может чуть больше. Он был одет во что-то белое, красивое, искрящееся на свету, как хороший шелк. Он сидел в свободной изящной позе, небрежно облокотившись и весь, казалось, дышал молодостью, силой, льющейся через край энергией. Последнее чувствовалось также реально, как ощущение спокойствия, исходившее от картины. Осознание такого восприятия ошеломило Сергея, и он не сразу смог задуматься над чем-то другим.