Иван Андрощук - Красная нить

– Нет, Айвен. Я имею в виду другое. Мы можем дать им прослушать запись их собственного радиопослания. Таким образом, они поймут, кто мы и зачем здесь.

– Неплохая идея, Саймон! – донёсся голос Лекока.

– Эй, Корн, как вы там?! – крикнул капитан.

– Мы на дне каменного ущелья. Прямо перед нами, в двухстах метрах – выход в долину. Никаких холмов, никаких предгорий – равнина начинается прямо у каменных стен. Как… как море. Разрешите разведку, капитан?

– Только ради Бога, будьте осторожны. Всё время поддерживайте связь.

– Будьте спокойны, капитан!

Саймон поставил кассету с записью звёздного сигнала. При первых его аккордах музыка ариаднян вдруг исчезла – но через несколько тактов хлынула вновь, с удвоенной силой. Бардадим закрыл глаза и ему привиделась другая равнина – степное раздолье где-то над Донцом или Ингулом. «Красная нить» вернулась, астронавты стоят на её площадке у открытого люка, со всех сторон бегут люди, тысячи радостных лиц, сияющие глаза, море цветов, приветственные крики слились в один ликующий фон. Фрагмент кончился. Саймон перемотал пленку и снова включил запись. «Нет!!!» – закричал Бардадим, но было поздно: в глубине ликования проскользнула странная леденящая струна, бегущий первым остановился и цветы выпали из его рук, за ним замедляли бег и останавливались другие – с печатью ужаса на бледных лицах, которые только что сияли от восторга. Бардадим невольно покосился на стоявшего рядом вместо лица капитана Паоло Бранзолетто – и вдруг увидел обезьянью морду, из которой рос огромный клюв ворона; затаил дыханье и потянулся за пистолетом – но обнаружил, что не может расстегнуть кобуру. Взглянул на руку – вместо человеческой кисти в рукаве его скафандра извивался конец скользкого пупырчатого щупальца.

Мелодии становились всё тревожнее; недоумение, разочарование и ужас достигли апогея, стремительные, дрожащие мотивы возникали, взвивались и таяли, словно языки адского пламени.

Тишина наступила вдруг – упала, точно занавес. Саймон недоумённо обернулся к Ступаку:

– Что с тобой, Бардадим? Ты что-то заметил?

– Повтор… нельзя было повторять. Они… они не знают повторов. Они восприняли это как… Как нечто жуткое. Очень жуткое.

– Такое встречается и на Земле, – послышался голос Корна. – В некоторых первобытных племенах люди приходят в ужас, когда видят на фотографиях себя или своих знакомых.

– Но речь ведь не о дикарях. Не могли же дикари послать сигнал в космос.

– Что касается обитателей Ариадны, то расстояние между нашими племенами может оказаться гораздо большим, чем несколько тысячелетий земной истории. Мы присвоили себе исключительное право понимать, объяснять, называть. Однако здесь многое так и останется для нас непонятным, необъяснимым и даже не поддающимся обозначению. И дело далеко не в том, что они опередили нас в развитии на тысячу или на миллион лет. Если из двух путников каждый идёт своей дорогой, никогда нельзя сказать, что один прошёл больше другого, пусть даже первый тысячу лет в пути, а второй только что покинул дом, – некоторое время Корн молчал, затем заговорил быстро и возбуждённо:

– Внимание! Кажется, мы видим источник музыки! Взгляните на северо-восток!

Все бросились к обзорному экрану. На равнине, километрах в пяти от корабля, клубилось закрученное в спираль облако мерцающего тумана. Сквозь оранжевую дымку виднелись искривлённые контуры необычных, ни на что не похожих строений. Сооружения эти невозможно было разглядеть – они постоянно переливались, меняли форму, точно узоры в калейдоскопе.

– Город…

– Но пять минут назад там ничего не было!

– Пять минут назад это место закрывала скала, – сказал Ван Вэйхуа. Капитан удивлённо взглянул на первого пилота:

– Ты что-то путаешь, Ван…

Китаец промолчал.

– Вздор! Если там была скала – куда она могла исчезнуть?

– Если Ван говорит, что там была скала, значит, именно там она и была, – мрачно кивнул капитан. – Отто, Корн! Вы ничего не заметили? Каких-нибудь обвалов, толчков…

– Нет, капитан, – голос Корна шёл с музыкальным фоном. Фон усиливался: вскоре из телефонов хлынули волны тяжёлой, вязкой музыки. На этот раз они не обогнули голос контактора, а стёрли, смыли его – так лавина смывает оказавшегося на её пути. Астронавты встревоженно переглянулись; капитан закричал и микрофон:

– Отто, Корн, вы слышите меня?! Немедленно возвращайтесь на корабль!

Быстро устали – после долгого пребывания в невесомости каждый шаг требовал усилий. Казалось, достичь таинственного города не хватит сил. Отто шёл с закрытыми глазами – так расстояние давалось легче. Внезапно хлынула тяжёлая, изнурительная музыка. И было Влиппу видение: город на том же месте, только уже другой город – где-то в живописном уголке Баварии. Красные черепичные крыши, тяжёлый корабль собора, стрельчатая башня ратуши… В направлении города мимо астронавтов шла траурная процессия. Сжимали сердце невыносимо чистые траурные аккорды, на сутулых плечах плыли, покачиваясь, восемь раскрытых гробов.