Александр Багров - Поединок

В сложившейся острой позиции Вольг Пено стал подолгу задумываться над каждым ходом. Беспрерывное бурчание переводчика вначале мешало ему сосредоточиться, но потом он понял, что шахматянин не подсказывает, а скорее разбирает позицию, завершая выводом наиболее удачного хода.

— Интересно, — думал Вольг Пено, — что понимает шахматянин под словом «поединок»? Похоже, что он меня учит, а не играет со мной.

Партию в трехмерные шахматы землянин с помощью своего противника закончил вничью. Тотчас между ними возникло нагромождение кубов, являющихся проекциями четырехмерного гиперкуба в трехмерное пространство. В каждом из них возникли фигурки, подобные кораблю шахматянина, окрашенные в разные цвета, разноцветные, мерцающие искрами облака, а также другие фигуры, которым даже при долгом размышлении трудно было бы найти аналогию, не говоря уже о том, что все эти фигуры беспрестанно менялись, а временами исчезали вовсе.

Четырехмерные шахматы были Вольгу Пено знакомы, но не более того. Среди его коллег встречались приверженцы десятков различных вариантов четырехмерных шахмат, и Вольг Пено даже не был уверен, что знает хотя бы половину из них. Он владел пространственным воображением достаточно, чтобы водить через гиперпространство звездолеты, но здесь этого явно было мало. А тут еще незнакомые фигуры и незнакомые правила.

Вольг Пено задумался.

— Вы не знаете правил? — догадался шахматянин. — Они не намного сложнее, чем в предыдущем поединке. Сейчас объясню!

Объяснения получились, действительно, доходчивые. Вольг Пено решил, что причиной этому была оригинальная методика шахматянина, изрекавшего правила с торжественной неторопливостью и в то же время объяснявшего их знакомым бормотаньем-скороговоркой. Едва шахматянин умолк, Вольг Пено сделал первый ход, выведя в подпространство виртуальные пенетраторы.

Шахматянин ответил атакой поглотителей пространства на северный сектор надпространственной полусферы, где дрейфовали разноцветные генераторы Вольга Пено. В ответ Пено активизировал желтые и зеленые генераторы, как подсказал ему продолжавший бормотать, объясняя позицию, переводчик.

Поединок получился захватывающе интересным. Благодаря пояснениям шахматянина Вольг Пено почувствовал красоту игры. Он решил, что непременно покажет коллегам-инспираторам на первой же базе, какими должны быть настоящие четырехмерные шахматы! Он предвкушал триумф, хотя и понимал, что ссылка на встречу с шахматянином придала бы очарование даже «крестикам-ноликам».

В объяснениях шахматянина мало-помалу стали появляться одобрительные оценки игры землянина. А когда дальнейшие размены привели к вырождению партии в обычный трехмерный вариант, шахматянин сказал, не отрывая взгляда от опустевших проекций четырехмерного куба:

— Этот землянин поразительно быстро все схватывает. В поединке он уже выглядит так, как будто участвует в них с детства! И он не просто провел поединок, он не уступил мне! Никто из моих соплеменников не смог бы так блестяще провести свой первый поединок!..

Шахматянин поднял голову и внимательно оглядел стоявшего перед ним человека.

— Просто поразительно, — продолжал он свой монолог, — как сочетается убогость техники цивилизации с возможностями интеллекта, который даровала природа этим землянам!.. Даже как-то не верится, что это так. Тем не менее, поединок — этот универсальный тест на способности — показал, что способность землян к обучению и развитию нисколько не ниже, чем у нас!

Встав, юный атлет с глазами мудреца торжественно протянул Вольгу Пено обе руки и величаво произнес:

— Отныне именем моего народа твой народ признается носителем высшего разума Вселенной. Теперь любой представитель твоего народа имеет равные с нами возможности познавать, жить и творить как в нашем мире, так и за его доступными пределами! Прими в знак истинности этого завета нерушимый модуль связи моего народа!

Вольг Пено вложил свои ладони в ладони шахматянина, вокруг них полыхнуло ослепительное сияние, — все исчезло.

Пено оказался в черной пустоте космоса — без корабля и без скафандра. Ориентиров не было.

— Где я? — подумал Вольг Пено, и тут же точное знание ситуации сверкнуло в его мыслях. Новым, неведомым ему прежде способом он перенесся в свой звездолет, даже не обратив внимания, сколько килопарсек пришлось ему при этом преодолеть.