Макс Корбин - Семь ветров (СИ)

Домой Джон плелся долго. То и дело ему на глаза попадались радостные лица в дорогих авто и злые рожи пешеходов. Мир будто разделился стеной каштанов. По одну их сторону была дорога счастья, а по другую тротуар неудач. На дороге мелькали яркие цвета и игриво светило солнышко. Пешеходы же уныло шагали в тени каштанов и даже небо над тротуаром казалось темнее.

Так вместе со своими невеселыми мыслями Джон доплелся до дядиного бара. Эрик не был родним дядей Джона, но они долго и крепко дружили с его отцом. После смерти родителей у Джона не было человека роднее и надежней.

— Что опять отшили? — спросил он, протирая пивной бокал.

— Вот скажи мне Эрик, — вместо ответа спросил Джон и уселся на стул перед стойкой — тебе тоже было тяжело начинать?

— Ну, у меня были деньги после завершения военного контракта. Да и отец твой тогда сильно мне помог.

— Так что, может и мне в армию пойти?

— Зачем тогда было так долго учиться?

— И то правда, — приуныл Джон.

— Веселей, Беккеты семья гордая!

— Это ты о нашем уродце, Эрик? — плюхнулся на соседний стул высокий молодой человек.

— Уйди Пит, и без тебя тошно.

— А что это ты сегодня один? Не страшно так к нам заходить? — спросил его Эрик.

— Я знаю, куда тебя примут без проблем, — проигнорировал Пит Эрика. — В цирк. Ну, потрещишь там искрами между пальцев, провода от розетки полижешь. Как в школе делал. — Джон напрягся, стараясь не вмазать наглецу по роже. В младших классах он действительно старался привлечь к себе внимание таким образом. Как результат, его боялись и презирали. В любой потасовке он оказывался виноватым. И для учеников, и для учителей Джон был просто уродцем.

— Еще слово Пит…

— Не строил бы ты из себя героя парень. Руки то в перчатках, куртка кожаная, штанов не вижу, но небось такие же, — остудил наглеца Эрик. — Вот только намордника не хватает. Знаешь, чтобы наверняка.

— А что, вполне себе нормальный весенний прикид.

— Не придуривайся. Знаем мы, зачем ты так оделся.

— Не знаю, чего вы там знаете, но девушке моей нравится.

— И какая же дура повелась на такого кретина? — спросил Джон.

— Меган, — с ехидной улыбкой ответил Пит. — Да Джон, та самая Меган. И у нас с ней встреча примерно — он демонстративно взглянул на дорогие механические часы — через полчаса.

— Смотри не опоздай. — Джон поднялся, намереваясь уйти.

— Подождет. — Самоуверенно заявил Пит. И нервы у Джона сдали.

— Проверим? — он резким движением приложил два пальца к скуле Пита и тот замер с приподнятым пивным бокалом.

— Валяй, — ответил Пит.

— Язык не откуси. — Треснул разряд и Пит повалился мордой на барную стойку опрокинув бокал.

— Я же говорил — намордника не хватает, — пробормотал дядя Эрик, деловито вытирая разлившееся пиво. Джона он не осуждал. Эрик знал, что Меган была его первой любовью. Любовью безответной и безнадежной. Как могла одна из самых популярных девушек в школе согласиться встречаться с фриком? Она и не стала. Возможно, Джон ей и нравился, но всеобщее внимание и ее репутация нравились девушке больше. После ее отказа Джон вообще превратился в изгоя. Правда после этого случая он больше не стал сдерживать свои способности, и любой задира валялся без чувств на полу уже после нескольких неугодных слов. Джон страшно мечтал вырваться из Клена. Эту планету он почти ненавидел. Но даже диплом электромеханика не очень‑то ему в этом помог. Экипажи кораблей, приписанные к одному из портов Клена, состоят из местных расистов, а чужие не приходят неукомплектованными.

Конечно, были у Джона и друзья, но в основном это были люди постарше. Соседи, например, его любили и охотно поддерживали. Компания в его доме подобралась зрелая и многие из них имели что рассказать. Но вот среди сверстников друзей у Джона не было…

Ричард

У молодого человека было бледное, болезненное лицо, он старался не двигаться, тогда его левое, вспухшее плече лишь слегка ныло. А вот любое движение приводило уже к серьезным вспышкам едкой боли, что разливалась по всему организму.

Из кабинета доктора вышла молоденькая девушка, и, опираясь на эргономичный костыль, направилась к выходу. Молодой человек, стиснув зубы, поспешил зайти. Он плюхнулся на стул, даже не дождавшись приглашения молодого врача.

— Извините доктор, — нетвердым голосом произнес он, когда волна боли откатила. Даже этот рывок из приемного покоя в кабинет дался ему с трудом.