Игорь Денисенко - Программист

Пусто и тревожно в выходной день в цехе. Нет никого, а высокое пустое помещение давит на психику. Остро пахнет железом, пылью, мазутом и ещё чем-то техническим. Железа тут полно. Но помимо чугунной плитки, которой выстелен весь пол, и разных металлических конструкции, лестниц, стеллажей, гигантских прессов и станков, в цехе кажется полно призраков рабочих, которые таскают, строгают, пилят, создают тот грохот, что эхом отдается в вечности. Через запыленные навсегда, грязные стекла окон солнце пробивается с трудом, в цеху полумрак. Как в фильмах ужасов свисает сверху с кранбалки большой крюк на тросах. Только вот крюк это на самом деле тупой, и чтобы насадить на него человека, нужно обладать силой слона. Интересует меня не крюк, и не арматура, на которую так живописно падают в фильмах (здесь она, в отличие от кино, мирно лежит пачками, как спички в коробке). Интересует меня приямок, который существовал во время девяностых годов, пока его не залили раствором. Затем сверху уложили чугунную плитку и от того приямка не осталось и следа. Теперь мне предстояло найти его… Никогда раньше таким не занимался, но всё когда-то происходит впервые…

Медленно шагаю меж оборудованием и прислушиваюсь к ощущениям внутри. Сердце бьется в висках. Головная боль, отступившая утром, вернулась и гвоздем застряла в затылке. Должно получится, но пока ничего не выходило. Может, зря я так напрягаюсь? Информация, как правило, приходит без труда, легко. А если пытаться получить её напрягаясь — ничего не выходит. Не знаю, сколько я бродил по цеху, пока мне это не надоело. Тогда я остановился, расслабился и закрыл глаза.

Ага! Вот здесь, рядом с воротами, кажется. Подошёл, опустился на корточки и прижал ладони к грязной рифленой плитке. Плитка была холодной, но из-под неё повеяло ещё большим холодом, холодом бездны, холодом безнадежности и отчаяния. Видел по телеку, как один экстрасенс на камеру типа с покойниками разговаривает, якобы видит их. Не знаю, может и видит. Я же только чувствовал отчаяние неупокоенной души, и, ни с чем несравнимый холод.

Прослушав утренние новости, и просмотрев свежую газету, купленную в киоске, пришел к выводу — пора. Набрал номер:

— Здравствуйте, у меня есть для вас информация.

— Слушаю.

— В квартире бывшего снабженца завода «имени Свердлова» Кирпичникова Г.С, за книжным шкафом, в папочке скоросшивателе находятся интересные для вас документы.

— Откуда информация? — сухо поинтересовался собеседник.

Я усмехнулся и пожал плечами. Не рассказывать же, что информация мне поступила от покойника, поэтому сказать я мог только одно:

— Из надежных источников.

Конечно, не факт, что информация, найденная там комитетчиками, сработает. Как говорят в наше время нет, человека, который не продается. Если не продается, значит, мало дают. Но другое дело купить организацию. Если все пойдет по инстанциям, то купить будет значительно сложнее и дороже. Даже для Эммы…

Эх! Если бы знал, что потом последует. Вру. Знал, но в общих чертах… Вечером меня пригласили в кабинет для приватной беседы.

— Так откуда вы узнали о существовании этих документов? — спросил меня сотрудник интеллигентной внешности. Весь такой причесанный, аккуратный, стрелочки на брюках, словно из бетона — фиг согнутся-разойдутся. Ослепительно белая рубашка, тонкий аромат одеколона или крема после бритья (точно не скажу), хорошо повязанный галстук висит ровно до пупа. Не удивлюсь, если он и шнурки в туфлях утюгом отглаживает.

— Я же вам честно отвечаю… поконый сам сказал, — устало в сотый раз отвечаю я, — ваше дело, можете не верить. Тогда проведите раскопки в арматурном цехе, слева от ворот он в полу в бетон залит.

— Хорошо, допустим, проведем и обнаружим, что там труп. А откуда вы узнали, что он там?

Японский магнитофон! Да сколько можно! Какая им разница, откуда узнал? Главное информация оказалась достоверной. Бомба, а не информация! Дотошный снабженец ещё в тех же девяностых годах собрал на Эмму компромат, в котором белым по черному написано, сколько Эмма скомуниздил с бюджета завода по липовым документам. А потом Кирпичников вздумал Эмму шантажировать, чтобы получить свою малую долю. А Эмма считать умел, и посчитал, что три куба раствора обойдутся ему дешевле, чем малая доля.

— Да потому, что сам его там закопал, — мечтательно произнёс я, — Как сейчас помню… заберет меня мама из садика, а я прихожу вечером и совочком детским закапываю, закапываю, за месяца два закопал.