Илья Некрасов - Остров Утопия

То здесь, то там валялись оторванные башни боевых машин. Сгоревшие корпуса танков отмечали места отпылавших боёв. Одна башня даже лежала на крыше трёхэтажного дома: такой мощности оказался взрыв боекомплекта.

По обочинам виднелись пустые окопы и разбитые блок-посты. Вокруг них валялись обломки железобетонных плит и разорванные мешки с просыпанным песком.

В один момент череда пустующих укреплений сменилась действующими. Появились джипы с пулемётами на крышах. Патрули нигерийцев и свежеокрашенные «Леопарды-4» [11].

Самого дворца рассмотреть я не успел. Вертолёт буквально спикировал на посадочную площадку – нигериец был отличным пилотом.

Мы выбрались наружу, сели в припаркованный рядом с площадкой джип. Солдаты и офицеры отдавали честь, когда мы ехали к КПП бывшего президентского дворца. Я начинал ощущать себя неким угощением, которое приготовили к поеданию на шикарном празднике.

Джип остановился на КПП. Соседство танков и автомобилей представительского класса не очень-то удивляло. В последнее время я вообще удивлялся реже и реже. Меня обыскали. Личное оружие, пистолет и нож, пришлось оставить на посту.

Мы вышли и пошли дальше пешком. Я оглянулся на город, оставшийся за воротами. Площадь перед дворцом была забита войсками, на крышах домов скучали снайперы. Простые нигерийские солдаты оберегали покой военной элиты.

Ворота закрылись, и теперь между нами и миром насилия встал массивный забор с укреплениями, вышками, колючей проволокой и телекамерами.

Я двинулся за офицером. Сразу за забором началась живая изгородь, вдоль которой протянулась вооружённая охрана – во вполне европейских деловых костюмах. Примерно каждый пятый являлся белым.

В пределах президентского комплекса даже время суток было другим. Хитрая оптическая технология опустила на дворец псевдоночные сумерки. Так создавалась особая атмосфера, помогающая забыть об удушливой и пыльной реальности, что осталась за КПП. Казалось, кровь и нищета очень далеко отсюда, и с каждой секундой уходят дальше и дальше.

Офицер вёл меня вдоль живой изгороди, по кругу обходя дворец. Среди цветущих кустов то и дело виднелись прикрытые зелёной тканью стройматериалы. Припрятанные по углам, подальше от взгляда гостей – видимо, работы по восстановлению и перестройке дворца не завершились.

На глаза попался рассыпанный кем-то жемчуг из ожерелья. Несколько камней лежали у ног белого охранника – в чёрном деловом костюме и очках, который посматривал на садовников. Те, одетые в несуразные костюмы семнадцатого-восемнадцатого веков с париками, подрезали кусты роз, ухаживали за свежими посадками.

В мраморных клумбах вдоль аллеи шелестели цветы, похожие на орхидеи или нечто подобное. К одной из клумб прислонили пилу «болгарку».

Заметивший мою ухмылку офицер кивнул в сторону дворца. Тот показался в просвете не полностью завершённых посадок. Я присмотрелся и понял, что в картине неправильно. Здание, первым бросившееся в глаза, являлось настоящим лишь частично. Его верхние этажи заменяла голограмма. Скорее всего, здание не успели избавить от последствий бомбёжек.

Удивляло то, что победители старались перестроить комплекс хорошей арабской архитектуры в подобие старых европейских дворцов. Сквозь зелёную листву виднелись фонтаны с водой, подсвеченные золотыми и белыми лазерными лучами. В псевдоночное небо взлетали голограммы фейерверков. В причудливых бассейнах плавали лебеди и веселящиеся гости.

Мы вышли на перекрёсток аллей. Центральная вела к главному зданию с длинной парадной лестницей. Офицер дал мне несколько секунд, чтобы окинуть взглядом открывшуюся картину.

Неподалёку артист показывал представление дрессированных обезьян. Группа гостей водила пьяный хоровод… Они гармонично смотрелись рядом – пьяные гости и обезьяны. Некий тип расхаживал в саду с антикварным золотым автоматом Калашникова. Он водил дулом по кустам, изображая стрельбу.

Офицер повёл меня в сторону, в обход толпы гостей. Те разоделись как на самый шикарный и последний в истории праздник. Из окон главного здания на них глядели, посмеиваясь, другие гости.

Женщины, примерно половина которых были белыми, являлись главным украшением праздника. Открытые участки тел покрывались золотистыми блёстками. Под стать и сумочки, расшитые блестящими камнями. Платья в стразах и перьях птиц. Лиц рассмотреть не удавалось: мешали шляпки и вуали, умопомрачительные причёски. Огни голограмм и фейерверки. Одна мадмуазель, завоевавшая общее внимание, щеголяла в красивом манто с мехом. Не иначе как, со встроенным водяным охлаждением.