Илья Некрасов: Сумма биомеханики

На твоих глазах черная повязка. Ничего не видно, и до разума доносится лишь эхо чьих-то шагов. Неизвестно – выстрелит конвоир или… Он уже сделал это?! Что, если… ты не идешь по тоннелям подземного Кенигсберга, а лежишь на грязном полу с простреленной головой, и движение подгибающихся ног – только судорога? Что, если эти неясные шаги – не твои, а палача, который выполнил свой долг? В прошлом Калининграда, прямо под его улицами, в так и не взятой крепости, война никогда не заканчивалась. Мрачный лабиринт из плит фортификационного бетона до сих пор живет апрелем 1945-го, безумием нацистов и их верой в обретение абсолютной власти.

«Она как ангел», – подумал организатор конференции, впервые взглянув на Елену.

Стройная синеглазая девушка двадцати пяти лет в белом деловом костюме уверенно прошла мимо президиума и встала за трибуной. Легким движением руки поправила светлые волосы и, приноровившись к софитам, посмотрела в зал – он был заполнен солидного вида мужчинами. Почти все преклонного, мягко говоря, возраста.

«Сотни человек. Клиенты, инвесторы. Важный момент для фирмы. И для тебя лично», – семидесятилетний организатор заметил, как она коснулась чего-то на груди, скорее всего, бейджика. Мужчина смотрел на нее сбоку и чуть сзади, прищурившись и стараясь сосредоточиться на приоткрытых губах, с которых еще не сорвалось ни слова.

Краем глаза он заметил, как на большом экране появился логотип крионической [1]фирмы «Сны Морфея» на фоне голубого неба с проплывающими облаками. На слайде пульсировал рекламный слоган, заимствованный из творчества группы Queen: «Вечность – это наше сегодня». Видимо, маркетолог, решивший использовать строки из песни «Кому нужна вечная жизнь», находился под чересчур сильным впечатлением от собственного чувства юмора. По крайней мере, здесь и в такой форме слоган был явно неуместен, хотя отражал суть дела. «Миссию бизнеса». Впрочем, никто не усмехнулся, даже организатор, заметивший неоднозначность фразы.

Слайд произвел на него странное впечатление, совершенно неожиданно напомнив об одном месте в Вене.

Он заезжал туда по пути на Международный биотехнологический конгресс. Стояла поздняя европейская осень – с опавшей листвой, запахом недавнего дождя и ощущением едва заметного, но вездесущего холодка. Организатор завороженно смотрел в пронзительно-высокое голубое небо, и те редкие белоснежные облака так же проплывали по нему. Правда… они уходили не за нарисованный горизонт, как на презентации «Морфея», а скрывались за вполне реальным каменным обелиском [2].

Тогда ему удалось договориться с собственным графиком и посетить того, кто заложил фундамент нового понимания мира – великого Больцмана, упокоенного прямо под символом хаоса. И та формула, вырезанная на надгробии в Венском городе мертвых, утверждала, что повсюду лишь многоликая смерть и даже люди – ее часть [3].

«Вы не получите от биомеханики ничего, кроме мертвой воды». Понимают ли это собравшиеся? Зачем они смотрят на слоган, из которого следует, что они…

Он вовремя остановился, иначе пришлось бы задавать неудобные вопросы себе. Оставалось вновь сосредоточиться на фигурке девушки, чье выступление, если верить предчувствию, обещало стать интересным.

– Дамы и господа, – начала она мягким и в то же время глубоким голосом настоящей женщины.

«Нет, только не это. Не здесь», – успел подумать мужчина. Ее можно было просто слушать, закрыв глаза.

Так он и сделал. Зал, заполненный бледными иссушенными телами, исчез. Их впалые бесцветные глаза пропали. Остался голос, вызывающий из темноты забытья неожиданно теплые и живые образы. Что-то из далекого детства.

– Прежде всего, хочу поблагодарить… – он на мгновение отрешился от всего, даже от логического смысла слов, сосредоточившись только на тональности, – организаторов конференции.

«Стоп… Обо мне?» – приглушенно ударил какой-то проснувшийся колокольчик в мозгу, и мужчина очнулся.

Пришлось встать. Что поделаешь – почетная обязанность.

Худощавое тело повиновалось не сразу. Должно быть, подгибающиеся ноги, пораженные артритом и целым рядом других недугов, посылали сейчас волны острейшей боли. Но новая чудо-таблетка сделала свое дело. Обманутый мозг не заметил страданий старой уставшей плоти.