Мартин Аратои - Скальд

— Перестань! — раздался чей-то бас над ухом, и меня поглотила темнота.

Ух, голова моя головушка, где же я! — наверно я вслух произнес, так как в ответ раздалось:

— Где, где в тюрьме!

Ну да ничем иным этот каменный мешок два на два метра и не назовешь. В углу валялась охапка прелой соломы, от которой ощутимо попахивало мочой. Окна не было.

Не зная, что делать и как быть, я ничего умнее не придумал, как подойти к решетке, взяться за нее и начать биться головой.

— Ей, юродивый прекрати! — раздалось откуда-то дальше по коридору.

Вами получен титул «Безумец». Шанс что стража примет вас за блаженного и не станет задерживать увеличен на 7 %. Внимание, данный титул является преобразуемым. Подробности смотрите в разделе «Титулы».

Титулы как я понял, давались с достижениями и ничего обычно не приносили, и что за преобразуемый? Что-то новое. Поискав, нашел описание, надо отдельно отметить, что описание можно было посмотреть только у открытых деяний и титулов. Так что тут у нас пишут:

«Безумец» — своими дикими и одиозными выходками вы привлекли внимание окружающих и стражи, поскольку ваши проделки выходили за все возможные рамки и нормы вас приняли за сумасшедшего, а с блаженного и спрос меньше. Внимание титул является преобразуемым.

И все!? А как!? Ну вот, я так не играю! Эх ма-кутерьма, играю, куда уж денусь. Вот ведь пристала старостина присказка.

Ну и фиг с ним с титулом, я подумаю над этим завтра. Я уже собрался завалиться спать, или выйти в реал, как по коридору глухо раздались шаги, понемногу приближаясь, а после гнусавый голос разрезал тишину:

— Привести, его сюда!

Что-то погромыхало, ключи открыли дверь, и я предстал пред светлые очи редкого уродца. Наверно это был человек или гном или иной представитель неведомой мне расы? В детстве мне бабушка читала сказку про Колобка, был такой мучной приключенец, очень толковый следопыт, грамотно заметающий следы, он смог вырваться от людей и зверей, но все-таки был пойман и съеден. Так вот к чему веду, я на него и смотрел. Кругл, лыс, маслянист, руки ноги коротки, а шеи нет, уши и глазки маленькие, брови белесы и почти не видны!

— Что уставился!? — прогнусило это недоразумение.

— Простите! — я решил быть вежливым и не обострять свое не завидное положение.

— Простите господин, олух! — Мне прилетело от стоящего рядом стражника.

— Простите, господин Олух! — угодливо сказал я, кланяясь коротышке, не сразу сообразив, что вряд ли так его зовут, что и подтвердила новая крепкая оплеуха.

— То-то же. Мне с тобою тут болтать некогда, вас негодяев много, а я один. За выкрики в адрес кенига, разгром центральной площади, порчу имущества, и попрошайничество, приговариваетесь к конфискации всего вам принадлежащего имущества в пользу города, за исключением одежды и трех вещей на выбор, а так же изгнанию из города с правом возвращения не раннее чем через месяц. Город вы должны покинуть до темноты в противном случае будете казнены! Вопросы? Нет? Хорошо!

— Этого увести, давай следующего! — существо уже забыло про меня и начинало распекать следующего бедолагу.

Все мое имущество забрали, пока я был в отключке. Когда жизненная сила приближалась к порогу минимума, игрок мог отключиться. Вырубить его в такое состояние и отволочь в тюрьму могли стражники, так же они могли без согласия игрока забрать его вещи. Администрация игры боролась всеми мерами с тем, чтобы игроки не трогали неписей и вели себя в городах более-менее пристойно.

Меня привели к какой-то конторке за которой сидел старый, тронутый сединой полурослик, похожий на бухгалтера. Оглядев меня из-под очков, он поинтересовался у сопровождающего стражника моим именем и, услышав его, скрылся где-то в глубине, пошуршал там и принес мои родные штаны и сапоги.

— Что еще выберешь? — спросил он, пока я облачался.

— Шапку, миску и суму! — немного подумав, ответил я.

Золото, собранную медь мне не вернут, меч по статам был уже мал на мой уровень. Больше у меня ничего и не было, к шапке я прикипел всей душой, да и миска полезная. На новые вещи я еще насобираю. Надо просто чаще оглядываться и похитрее быть, опять же дорогой кроме редких патрулей стражи нет.

Перекинув ремень сумы через плечо, я кинул туда чашку и «Голодранца» и вышел на свет, подслеповато щурясь.

У здания тюрьмы стояла бадья с дождевой водой и, подойдя к ней с удовольствием окунулся, сполоснув себя и пофыркивая от удовольствия. Солнце стояло в зените, и в запасе было еще часов шесть на посещение наставника, а затем надо делать ноги.