Мартин Аратои - Обретая Силу [СИ]

— Прочь с дороги, падаль!

Я неуклюже отскочил в сторону, пропуская мимо бегущего Тайко, а за ним ещё несколько красных поясов. Кто-то из них подсёк мою хромую ногу, устоять удалось только оперевшись на сжимаемую в руках метлу и поломав на ней прутья.

До меня долго доносился противный смех, летящий по ветру. Ненавидящим взглядом проводил их, несущихся сквозь деревенские ворота в сторону клановой Обители Духа.

Тут же одёрнул себя, уткнув взгляд под ноги и стараясь сохранять равнодушное выражение лица. Оттолкнувшись от метлы, с тяжким вздохом перенёс вес на больную ногу.

Но несмотря на внешнее спокойствие и покорность судьбе, внутренне кипел от несправедливости. Ещё ребёнком очутился в клане Тэнг. Мать умерла от ран на границе Долины Тысячи Ручьев, где обитал клан, а про отца мне ничего не было известно. Я тогда был слишком мал, чтобы помнить, откуда мы вообще пришли и отчего бежали, но почти каждый член клана ежедневно напоминал о моём положении в их рядах. Со скотиной лучше обращались, чем со мной, и так было с тех пор, как узнали о моём увечье. Не за то, что калека. Нет, мой проступок был гораздо бо́льшим: я не имел никакой возможности прикоснуться к Небу, не мог сделать даже первый шаг ему навстречу.

В обществе, где каждый способен развивать один из восьми аспектов, чувствовать эту энергию, кровь в венах мира, я был совершенно никчёмен. Не только не ощущал её, но даже не имел средоточия, чтобы хранить. Урод, одним словом, и душой, и телом. К пяти-семи годам средоточие сформировывалось у всех. Но только не у меня.

Будь оно — никогда бы не стал калекой. Даже ужасную рану, нанесённую диким быком и искалечившую меня, клан бы исцелил. Но они не станут тратить время, деньги, драгоценные зелья и пилюли на ущербного, так что пришлось выкарабкиваться самому.

Звук смеха достиг ушей, отвлекая от безрадостных мыслей и воспоминаний. Повернувшись, увидел группку детей, плещущихся в пруду. Настроение испортилось ещё сильнее, стоило увидеть их белоснежные пояса.

Пояса, что были отличительным знаком того, что они развили средоточие и имели достаточно контроля, чтобы сформировать его и заполнить энергией выбранного аспекта. Пояс был отличительным знаком истинного мастера боевых искусств, и показывал весь уровень возвышения идущего.

Посмотрев вниз на свою талию, где изношенный халат на месте удерживал кусок верёвки с узлом, почувствовал, что самочувствие стало хуже некуда. В мои двадцать лет мне должно достичь красного пояса, а если бы оказался особенно талантлив, то третьей ступени в этом ранге.

Однако Небо сочло нужным проклясть меня. Я изо дня в день отчаянно пытался ощутить потоки энергии, пусть и без средоточия, а в итоге только строил странные рожи, укрывшись за стенами своей хижины.

Помимо очевидного увеличения скорости и силы, Возвышение позволяло достичь и других преимуществ, например, долголетия и великолепного здоровья. Просто сделав шаг от белого к красному, идущий мог ожидать, что продолжительность жизни увеличится на пятнадцать лет. От красного до оранжевого — ещё на тридцать, а на жёлтом легко можно было переступить двухсотлетний рубеж.

Краем глаза уловил движение и, оглянувшись, увидел приближающуюся Коэру. Ярко-оранжевый пояс с двумя жёлтыми насечками на конце туго стягивал её талию, выделяя женщину как одну из сильнейших в клане. Мало кто осмеливался перечить ей, и сегодня участь испытать гнев девушки постигла меня.

— Вижу, ты бездельничаешь, Эдельтайя Акарат.

Услышав родовое имя, я поморщился. Оно выделяло меня как чужака, чуть ли не больше всего прочего. Имя звучало странно и чуждо для этих мест. Как будто внешности не хватало. С моими короткими русыми волосами, серыми с жёлтыми прожилками глазами и светлой кожей, я выделялся на фоне черноволосых, кареглазых и смуглых выходцев клана Тэнг. Самым же заметным отличием было телосложение. Я был громоздок, высок и широкоплеч, в отличие от стройных, изящных и худощавых обитателей деревни.

Чуть ли не каждый член клана, если не именовал меня никчёмным мусором прямо, то всякий раз намеренно подчёркивал, что я чужак и приблуда. Безродный слабак-одиночка. А на Исарии слабость карается смертью. Сама жизнь и карает. Таков Путь. Лишь сильный способен преодолеть его и коснуться Неба.

Я понуро склонился, не желая провоцировать её, хватит перебитого носа за прошлое непослушание.