Виктор Бурцев - Алмазная реальность

— Чего ж тебя в Мозамбик понесло, Федор?

— Твой друг капитан постарался. Привели, стали крутить по полной программе. Пистолет зарегистрирован был, да они глубже копнули.

— И вышли на Антона, — заключил я. — Так?

— Так, — кивнул он.

Все ясно. Как там было у Тройки: «Дрын из забора еще не вытащили»? А Федор, похоже, не обычный пехотинец, фигура не из последнего десятка.

— Пошел ва-банк? Отпустили по звонку адвоката, а ты в ближайший призывной участок?

— Угадал, — Он посматривал злобно, но злость эта относилась не ко мне. Вернее, не совсем ко мне.

— Ладно, вопрос разгрузим. На три года?

— На пять. Они там тоже не дураки, понимают, что мне надо удирать…

— Значит, так. Я — военный журналист. Мне нужен… э-э… ординарец. Или денщик, или телохранитель, называй как хочешь. Тебя я видел в деле, так что показывай, кто тут самый главный начальник, будем разговаривать.

— Тут не получится, — сказал он с надеждой в голосе, — Эти майоры — только сопровождающие. В Мапуту, когда прилетим.

— Хорошо. Тогда не теряйся, я тебя в Мапуту выловлю.

К Антону я относился хорошо. Положительно относился. После всей этой истории с НЕРвами ясно стало, что друзей надо беречь, какие бы они ни были. Шеп, Антон… Артем, Мартин. Список не длинный. Хотя Антон в нем стоит особняком, потому что он представляется мне не другом как таковым, а просто некой дружественной силой. И мощной силой. А сейчас я могу этой силе помочь, тем более парень и впрямь не промах, а я еду на войну.

Нас посадили в первый отсек, сразу за кабиной пилотов. Это было что-то вроде салона люкс — с удобными мягкими креслами, откидными столиками. Остальные разместились в грузовом отсеке на длинных скамьях. В середину загнали пять новеньких танков и укрепили тросами в специальных гнездах. Ил начал бесшумно разворачиваться и вырулил на взлетную полосу. Через минуту мы уже летели.

По моим подсчетам, в самолете находилось около девятисот новобранцев. На них приходилось несколько сержантов и два майора, которые уже мирно дремали в креслах. Войт читал маленькую потрепанную книжицу, а я задремал, наслаждаясь вынужденным покоем.

Проспал я три с лишним часа и проснулся над Ливией. Внизу проползал сияющий огнями Триполи. Майоры спали, а Войт тревожно смотрел в иллюминатор.

— Нас не собьют? — спросил он, увидев, что я уже бодрствую.

— Вроде не должны. Существует соглашение о транспортных самолетах из Европы… Впрочем, ливийцы ни с кем не воюют.

— При их нефти и уровне жизни еще и воевать…

— Не волнуйтесь, и до них доберутся, — заверил я. Покопавшись в выданном мне пакетике с сухим пайком, я обнаружил там обезвоженную ветчину и какие-то крекеры, а также сырный крем в тюбике. Из питья полагался баллончик пепси.

— Выпить не захватили? — справился я у Войта. Тот с сожалением покачан головой.

— Зря. И я забыл. Может, наши спутники озаботились? Я осторожно толкнул майора, того, что с орденом. Он тут же открыл глаза.

— У вас не найдется выпивки? — спросил я по-английски.

Майор осклабился и извлек из кармана куртки плоскую алюминиевую флягу, отвинтил колпачок, протянул мне.

Я осторожно понюхал.

— Русская водка, — одобрительно сказал майор.

Я отхлебнул — и впрямь она.

После прохождения фляжки по кругу (второй майор тоже проснулся) мы познакомились. Того, что с орденом, звали Боффин, другого — Нкелеле.

— Как дела на фронте? — осведомился я.

— Нормально, — сказал Нкелеле. — Позиционная война. Уже три месяца ничего серьезного.

— Отвоюю до конца года, плюну на все и перееду в Экваториальную Африку, — размечтался Боффин. — Выслуга позволяет, в отставке буду приличные деньги получать… Займусь разведением птицы, жена давно мечтает.

— А где ваша жена сейчас? — спросил Войт.

— В Сомали, там спокойно. Работает в местном отделении авиалиний «Зулу». Я ее навещаю каждый раз, когда лечу в Европу, вот только в этот раз не успел. — Боффин с сожалением вздохнул.

Я отхлебнул водки, захрустел крекером с сырным кремом и поинтересовался:

— Я вот тут хочу себе ординарца завести… Можно кого-нибудь из ваших? Приглянулся мне один.

— Нет проблем, — сказал Нкелеле. — Заплатите в аэропорту приемщику — не думаю, что он запросит много, — и солдат ваш. Только оформите потом бумаги в комендатуре, чтобы его патрули не задерживали. Уедете — от вас его открепят и отправят на фронт.

— Спасибо, — улыбнулся я, подивившись, как все оказалось легко.

На военной части аэродрома в Мапуту я нашел приемщика, толстенького коричневого капитана с планкой «Очаму» на груди.