Виктор Бурцев - Алмазный дождь

— Зовите меня Гюнтер, — произнес друид, опускаясь в кресло и указывая Алексу на точно такое же, стоящее напротив. Больше никакой мебели в комнате Алекс не заметил. Прямоугольное пространство со светящимся потолком и два кресла.

— Вы немец? — спросил Алекс.

— Я друид, — ответил Гюнтер, ничуть не изменившись в лице.

Алекс сделал жест, обозначающий согласие со словами собеседника.

— Вы хотели сделать улучшение? — после некоторой паузы спросил друид.

— Да. Если так можно выразиться. Может быть, улучшение. Может быть, модификацию. — Тон, которым Гюнтер сказал слово «улучшение», Алексу не понравился.

— Улучшение зрения? — Друиду было явно все равно, как его клиент предпочел бы называть операцию.

— Да.

— А точнее?

— Один глаз. Правый…

— Вы уже были нашим клиентом. — Это был не вопрос, а констатация, и Алекс не стал лишний раз открывать рот. Голос Гюнтера звучал бесстрастно. — Вы усиливали память, меняли часть костной структуры ребер и рук, делали мышечную оптимизацию и заменили кое-какие нервные волокна. Замену органов мы не берем в расчет. Мне кажется, что вы должны просмотреть каталог возможных улучшений для глаз. С учетом предыдущих операций я покажу вам не весь список, а только ту его часть, которая, на мой взгляд, могла бы вас заинтересовать.

Друид на мгновение отвел глаза в сторону, и Алекс заметил, как взгляд Гюнтера затуманился, стал тусклым, как у молодого привратника, что впустил Алекса в здание. Друид определенно с кем-то связался. Может быть, с основной базой данных, может быть, с кем-то из сотрудников. Через секунду дверь позади Алекса распахнулась и ему на колени лег толстый каталог в черном переплете. Алекс с изумлением осознал, что держит настоящую бумагу. Твердую и чуть шершавую.

— Верже, — с внезапной грустью произнес ДРУИД.

— Что такое верже? — спросил Алекс, проводив взглядом другого друида, который принес каталог.

— Дорогая бумага прошлого столетия, — ответил Гюнтер. — Она была дорога в прошлом столетии.

— Почему вы не используете машины, компьютеры? — Алекс поймал себя на том, что рефлекторно начал говорить с друидом, как с дикарем.

— Мы используем, — сказал Гюнтер и взглядом указал на каталог. — Первая часть посвящена улучшениям цветовосприятия, вторая часть — улучшениям ночного видения, третья — конгломерирует первые два. Цены указаны после описания, в стандартной местной валюте.

Алекс наугад открыл страницу, ощущая, как движется бумага под его руками. Перелистнул еще несколько страниц, не читая.

— Я и так знаю, что мне нужно.

— Да? — Друид оживился, или это показалось?

— Мне нужна система слежения и наводки. С ограниченным управлением на руки.

— Почему с ограниченным? — Гюнтер смотрел в сторону.

— Я не люблю терять контроль над любой частью своего тела. Да, система наводки под пистолет.

— Почему не под ружье? — Друид по-прежнему изучал что-то в стороне.

— По кочану, — неожиданно для себя произнес Алекс.

Гюнтер оторвался от созерцания пола и посмотрел на Алекса. И то хорошо.

— Мы не производим таких операций, — спокойно сказал друид.

Алекс ждал.

— Задешево… — наконец добавил Гюнтер.

— Я и не требую сделать мне это за две копейки.

Друид помолчал с отсутствующим видом. Его отсутствие настолько явственно ощущалось в комнате, что Алексу захотелось потрогать Гюнтера, чтобы проверить — не с голограммой ли он общается.

Вскоре друид вернулся, явно чем-то обеспокоенный. Он посмотрел на Алекса и спросил, четко артикулируя:

— Кому мы обязаны вашим визитом? — Алекс понял, что сейчас общается не с Гюнтером, а с кем-то, кому друид предоставил свое тело для разговора с Алексом.

Алекс назвал имя человека, который направил его сюда, и понаблюдал за реакцией друида.

Вернувшийся из «откуда-то» Гюнтер, ни слова не говоря, проводил его в другую комнату… Друиды всегда делали операции быстро. Сразу.

Операции на глазном яблоке всегда самые неприятные. Можно быть более чем на пятьдесят процентов киборгом, можно иметь руки-манипуляторы и совершенную память, измеряемую террабайтами, можно иметь сердце из пластика и синтетические управляемые нервные окончания, но всегда тяжело, психологически тяжело подставить хирургу глаза. Даже если хирург — друид, точный как машина.

И всегда нелегко лежать после операции в темноте. В слепой темноте, изредка прерываемой рваными всполохами восстанавливающихся нервов. Поэтому прооперированных накачивают наркотиками до предела, чтобы исключить возможные осложнения…