Ирина Линник - Объект МБ-4 (СИ)

Неожиданно со стороны Совета донесся голос невысокого полного мужчины, известного как Ганс Ригер, один из лучших адвокатов страны:

— Эта юная дама рассуждает разумно.

Его звучный голос перекрыл возмущенные голоса оставшихся в зале людей, продолжая:

— Девушка по имени-поправьте меня, если я не прав, — Эмбер является человеком на две трети. Сравнивая ее с жителями Draht’а, большинство из них и на половину людьми не являются в биологическом смысле этого слова. Примем во внимание, что над несчастной проводились жестокие опыты, а убийство она совершила в состоянии аффекта. И от нас она должна увидеть не наказание, но помощь! Вливание в новый коллектив… обучение… — Ганс оседлал своего любимого конька и без тени смущения почти вплотную подошел к Эмбер.

— Ганс! — подал голос отец Троя.

— Господин Нойманн?

— Вы всерьез полагаете защищать это… существо?

— При проведении всех необходимых анализов, я уверен, об этой очаровательной даме можно будет отзываться исключительно как о человеке, — парировал Ригер.

— Она чуть не убила меня!

— Довольно, Вальтер, — миролюбиво ответил адвокат. — Я один из членов Совета и имею право высказать свое мнение. И мое мнение: виновен в произошедшем не кто иной, как Доктор. Который, впрочем, мертв, — задумчиво протянул Ганс, пнув ногой безжизненное тело создателя Эмбер. — А посему, виновных нет.

Отец Троя снова сел в кресло и потер переносицу.

— Предлагаю голосование, — устало сказал он. — предлагаю голосование, что нам делать как с этим… этой девушкой, а заодно и с лабораторией.

Женщина из Совета и Ганс вернулись на свои места, с любопытством оглядываясь на Эмбер. Девушка стояла прямо и уверенно, но ее руки дрожали, и Трой крепче обнял ее за плечи. Она словно облегченно выдохнула и прислонилась к нему, и снова он почувствовал, что обязан ее защищать, что она, несмотря на свою природу, останется хрупкой женщиной, которой нужен сильный мужчина, способный защитить ее. И со смесью удивления, радости и страха Трой понял, что он и есть тот самый мужчина, и останется им, и уже ничто не способно будет это изменить. Эмбер словно прочла его мысли, потому что подняла на него глаза и улыбнулась:

— Я рада, что ты у меня есть.

За все долгие годы своего существования в Утробе еще не было такой мрачной, гнетущей атмосферы. Люди в ярких желтых комбинезонах ходили от клетки к клетке. От мертвого существа к живому.

Со смертью Доктора больше некому было позаботиться обо всех существах, населявших Лабораторию. Они были nicht getan- не сделаны, словно детали, собранные в кучу, но которым никогда не суждено стать целостным механизмом. Чтобы позаботиться о них всех, сотрудников было слишком мало, а особенности их содержания знал только покойный Доктор. Поэтому люди в желтых комбинезонах отдавали последнюю дань создателю Утробы, усыпляя всех живых существ, которые в ней находились. Некоторые из них не понимали суть происходящего и спокойно наблюдали за поблескивающим кончиком иглы шприца. Некоторые могли связать воедино факты появления в клетке желтых людей и смерти собратьев, поэтому для таких случаев были припасены транквилизаторы.

Когда все было закончено, люди молча, не прощаясь, ушли из Лаборатории. Никто не знал причины, по которым каждый из них работал на Доктора, никто не знал друг друга достаточно близко и никто не знал, что станет с Утробой после того, как из нее выйдет последний сотрудник. Совет не хотел прибегать к средневековым методам устранения неугодных зданий, а пепелище отнюдь не послужило бы украшением рядом с городской чертой. Однако на следующий же день после «зачистки» здание исчезло, словно его никогда не было.

Эмбер прошлась по бледной сухой траве, которая росла по периметру бывшего фундамента. Она не захотела вернуться в Лабораторию после произошедшего, и ей позволили провести эту ночь у Троя. Однако Совет весьма ясно намекнул, что ей будут не рады в городе. Она сама заметила это, выходя на улицу. Люди с опаской наблюдали за ней, а один мальчик демонстративно достал маленький перочинный нож и неумело начал вертеть его в руке. «Уходи», висело в воздухе, и Эмбер послушно шла по улицам, к городским воротам. Она машинально коснулась шеи там, куда ей вживили датчик передвижения. «Как зверю», с неудовольствием подумала она. За ней оставалось право находиться в городе и городской черте, при желании снимать квартиру и даже работать. Вот только все ее передвижения теперь строго отслеживались.