Олег Черепах - Убить Рудольфа

Среди ваших друзей могут оказаться энергетические вампиры. Если вы чувствуете, что против вас затевается недоброе, то подойдите с этим вампиром к своему зеркалу и взгляните на ваше совместное отражение: клыки на миг обнажат все его истинные побуждения, а вот «кровосос» поторопится от вас улизнуть как можно быстрее.

В антикварной лавке старьёвщика, в старых умирающих деревнях обитают старинные зеркала. Они только и ждут своего часа, чтобы попасть в ваш дом. В старых зеркалах с деревянными или бронзовыми рамами заключены души умерших людей. Такое зеркало, если его принести в дом, навлечёт проклятия. Оно на ощупь холодное, как январский лёд, и изображение в нём подёргивается рябью. Чья-то душа томится в нём, и пламя свечи, сколько бы раз вы ее не зажигали, гаснет. Единственный выход избавиться от проклятия — это разбить зеркало и провести ритуал его захоронения в полночь на заброшенном католическом кладбище.

Я задумался, и тут вдруг увидел себя как бы изнутри, как если бы смотрелся в зеркало. Кто я в отражении? Панк? Скажем так, панк-музыкант. Частенько мне говорили: «Неплохо играешь на бас-гитаре». Я своим драйвом умел «вскрывать череп», но что-то во мне переменилось. Что значит играть панк? Не уверен, не знаю… И никто не знает. История панк-революции как сломанная пружина механических часов, когда смысл тускнеет и теряет значение. Мне удавалось держаться, не скатываться в яму наркоманов и неудачников. Удавалось найти новых музыкантов в банду, вместе мы кое-что значили, и тому подтверждением стал альбом «Классовая ненависть» в двух частях.

Кое-как выбравшись из этой пятиэтажки к дороге, мы перемахнули через заграждение. За тополями, как за ширмой, располагалась бензоколонка, а вокруг в воздухе была разлита подозрительная тишина…

За всем этим скрывалась иная реальность. С 1992 по 1998 год в Россию запустил щупальца госдеп США, целью проникновения стала полная дестабилизация нашей экономики, образования, культуры. Тридцать четыре чиновника-америкоса и внедрённые в их среду несколько матёрых шпионов орудовали в Москве. Им удалось нанести урон в 2,5 раза больше, чем было потерь у Советского Союза за весь ход Второй Мировой Войны.

Фотографии из прошлого найдены в походном архиве. Драка между панками и «бонами». Фотки, рискуя своей техникой и частями тела, сделал знакомый фотограф. Невидимая аура как будто окутывала меня, колеблясь в полуметре над головой. Не было никаких ощущений, только тот день в забрызганных кровью лицах.

«…И когда меня казнят, когда я буду мертв и предстану перед вечным судьей, я тоже не склонюсь и не покорюсь… Если он спросит меня: «Ты сделал то-то и то-то?», я воскликну: «Да, сделал, и еще не то, и хорошо, что сделал, и если смогу, сделаю это снова и снова. Я убивал, я поджигал дома, потому что это доставляло мне удовольствие и потому что я хотел поиздеваться над тобой и тебя позлить… Да, ибо я ненавижу тебя, я плюю тебе под ноги, бог. Ты мучил меня и терзал, ты дал законы, которых никто не в силах соблюдать, ты подговорил взрослых отравить жизнь нам, детям.»

(отрывок из романа «Душа ребенка», Герман Гессе, 1918 г., первая публикация в издательстве Сэмюэля Фишера, Берлин, 1920 г., перевод С. Апт, издательство «АСТ», Москва, 2011 г.)

Слушать музыку в стиле «Ска» меня приучил Рэнди, живущий в соседнем доме. Рэнди был лучшим скином на свете. Аллилуйя, бруда! Он орудовал своими «мартенсами» точно кувалдами. Он же научил меня трём правилам: 1. Башмаки всегда должны быть увесистыми. 2. Не заходи до конца, делай, что должно, но не более того. 3. Скин не убийца.

Однажды в «махаче» я покалечил одного из «этих»… Было понятно, что находиться в компании со своими я постоянно не смогу, а геройствовать в одиночку против нескольких — опасно. Я переехал жить к тётке на северо-запад в самую отдалённую «Пердяевку». Ну да, сейчас скины поменяли одежду, стало опасно светиться на улице, «менты» всё-таки взялись за нас. У меня есть приятели и в этом районе, взять, к примеру, Вано Щура, мы с ним почти друзья. Он мне достаёт билеты на центровые матчи по футболу, но не по такой уж и скидке.

Теперь про футбол. Я посещаю матчи весной, летом, осенью. Думаю, что вы назовёте меня фанатом. В этой чёртовой игре есть нечто, что цепляет тебя за яйца и не отпускает. Даже после матча, когда в ход идут уже наши кулаки против конкурирующей «фирмы». У меня есть мечта: поехать в Лондон вместе с нашими. И было бы вообще круто остаться там навсегда. Я что-то не припомню бедных английских фанатов. Однажды я там обязательно побываю. Привычка к новому району как отрыжка, а местная шпана привыкла ко мне. Теперь про Бормана. Дааа, я встретил этого типа, когда возвращался с матча, он сказал, что я дурак и двинул меня в плечо. Этот старый бритый не «в теме», он всегда бродит один. Выследить его и замочить — плёвое дело. Никому он уже не нужен. Все его кореша остепенились, а кое-кто уже и ласты склеил. Но думаю, что убивать его у меня рука не поднимется. Если каждый бритый станет лишать жизни другого бритого, думаю, что все мы станем реликтовым видом. В общем то, все эти журналюги из газетёнок и этот дерьмовый телеящик забили голову большинству пацанов такой дурью, что идейных осталось раз-два и обчёлся. А ещё я видел у него татуху — распятый на кресте скинхед, означает она верность своим принципам. Борман из традиционных скинхедов, причисляет себя к всемирной истории движения от самого его зарождения.