Карина Вран - Восхождение

Словно откликнувшись на ее мысли, завибрировал мобильный.

– Здравствуй, Галь, – поприветствовала Вероника подругу. – Не поверишь, только тебя вспоминала.

Галка звонила «просто проверить, жива ли новоявленная геймерша». Разговор затянулся на полчаса, причем ничего существенного, кроме сведений о здоровье, сказано не было ни с одной из сторон. Разве что при упоминании о Маське Галина оживилась.

– У тебя появилась… подруга? В игре? Ты сейчас серьезно говоришь?

– Просто знакомая. Я же ничего о ней не знаю, кроме того, что играет она за расу гномов. Живая, бойкая, задорная. При этом я не могу гарантировать, что «за рулем» гномы не бабулька лет семидесяти, решившая вспомнить молодость.

– Ник… Сколько за последние три года ты завела таких «знакомых»? Стой, не отвечай, я сама скажу: ни одной. Знаешь, я беру назад все свои негативные отзывы о твоей игрушке. Если в ней ты выбираешься из своей раковины и общаешься с людьми – играй.

– А где: «Благословляю тебя, дочь моя»? Столько патетики… Брось, это просто красивая игра, благодаря которой я смогу не париться насчет финансов, а не лекарство от социопатии, рака, СПИДа и болезни Альцгеймера.

Галка стребовала с Вероники обещание заехать на выходных, повидать все семейство, включая вечно пропадающего на работе Лешку.

Параллельно одеваясь и (местами невпопад) отвечая на вопросы приятельницы, Вероника прыгала по квартире. Порожний холодильник яростно взывал наполнить его продуктами, так что, как можно скорее закруглив беседу, девушка поспешила в супермаркет, затариваться на неделю вперед. Там ее закружили гул, запахи, далекие от приятных, хоровод из недовольных покупателей и усталых продавцов.

– Точно муравейник или улей пчелиный, – пробурчала Вероника, уворачиваясь от очередной бойкой дамочки лет эдак сорока. Дама перемещалась по магазину с выражением лица «я выпила стакан разбавленного уксуса, поэтому мне омерзительны все и вся». Вероника поспешила убраться с пути дамочки, прущей с уверенностью тарана, и задумалась: «Почему в “Восхождении” меня не напрягает толчея торговых кварталов, почему там я могу любоваться красотами и быть вежливой с неписями? Почему тут, в мире, где я родилась и выросла, я ощущаю неловкость, тогда как там мне комфортно?»

Ответов не было…

На диких кабанчиках Хэйт докачала десятый уровень. Встал вопрос ребром: во что вкладывать свободные очки, ведь два предыдущих повышения она оставляла поинты, можно сказать, бесхозными. Тридцать очков, не такая уж мелочь, необдуманно ими распорядиться было бы большой ошибкой.

– Нет, никакой скоропалительности, мне квест на изменение класса проходить, вот от реалий и буду плясать, – решила Хэйт.

Правда, до того, как направиться в храм Ашшэа, она направилась в Гильдию магов, брать длинный-предлинный квест для получения картографического навыка. О, сколько раз за этот день она пожалела о столь опрометчивом решении! Ушлый непись загонял ее так, что она имя свое с трудом вспоминала! Когда эта пиксельная зараза «облагодетельствовала» девушку навыком, у нее даже сил порадоваться не осталось. Проматерившись (вполголоса, зато от души), Хэйт побрела-таки в храм. С ужасом представляя, через что ей придется пройти у жриц, уж они-то (и это Хэйт знала наверняка, опробовала на своей шкуре) находчивей и изощренней старого магистра!

Старшая жрица Ашшэа в Велегарде приняла Хэйт милостиво – сказывалась репутация, заработанная потом и кровью в храме Крейнмера. Милостиво настолько, что не тысячу монстров отправила убивать соискательницу, а всего-навсего выкорчевать деревцо. Одно. Правда, не совсем обычное…

– Жрица-смотрительница за великие заслуги получила дар от Ашшэа – росток древа познания. Однако, дабы равновесие было соблюдено, с ним вместе проросло и семя древа скорби. Оно – обратная сторона дара богини, и мы не вправе причинить ему вред. Ты – пришлая, ты можешь.

– Кх-м, – прокашлялась Хэйт, догадываясь смутно, что влезать в раздачу пряников и розг со стороны богов – не самая безопасная для собственной шкурки затея. – Вы хотите, чтобы я это древо уничтожила, верно? Но… каким образом? И не навлеку я этим на себя… гнев богини?

Старшая смерила Хэйт уничижительным взглядом – никакое дружелюбие в графе репутация не помогло…

– Трусость я вижу или осмотрительность? Предпочла бы второе, но первое, увы, вероятнее, – глаза цвета льда недобро сощурились. – В твоем деянии не будет личной воли, а только воля храма, посему и ответственность нести не тебе. Древо, пусть и божественное, всего лишь растение, не набравшееся сил, чуждое земле Тионэи. Как все растения, оно подвластно огню. Так возьмешься ли ты за мое поручение?