Сергей Возный - Охота на Паука

– Алло, Олег? Еще раз здравствуйте, – голос недавней знакомой звучит чуть виновато. – Вы можете говорить?

– Да, в общем, – отвечаю сухо, не выдавая внезапной щенячьей радости. – Что-то хотели?

Спохватываюсь – сейчас решит, что обиделся и размениваюсь, типа, на мелкую месть.

– Да, хотела. Не знаю, может, это глупо звучит, Олег, но мне показалось, что вам тяжело. У вас был такой голос…

– Какой?

– Потерянный. Будто изображаете бодрость, а на самом деле ее нет.

– И что, если оно так? – вижу вдруг себя со стороны, с телефоном в одной руке и яйцом в другой. Хорошо, что онлайн не включен – в моем гаджете даже древний скайп нужно запускать отдельно.

– Вы хотите мне помочь, как будущий коммуниковед?

– Ну, зачем вы так? Если я ошиблась, то извините.

– Да это вы извините! Несу какую-то хрень. У меня реально проблемы, Оля, но сейчас не могу рассказать. Спасибо, что перезвонили. Если хотите, встретимся как-нибудь, выпьем чаю…

– Кофе, Олег, – она снова улыбается ощутимо, и смешинка перескакивает на меня из трубки. Поселяется где-то в носу, щекочет, тянет улыбнуться и чихнуть.

– Забавно, у нас с вами даже имена созвучны! А все девочки любят кофе с пироженкой, разве не знаете?

– Подзабыл, кхм. А где в этом городе наливают кофе?

– Варят. У вас, похоже, мысли о совсем других напитках, а я тут не вовремя. Плохой из меня коммуниковед, пойду учиться дальше.

– Договорились. Я вам обязательно позвоню, как только закончу с одним делом.

Вот и поговорили. Это из меня фиговый Дон Жуан, если уж так, да и Казанова бы тростью пришиб за такую беседу. Профессиональная деформация, похоже. Гладко общаюсь только по работе, с холодной головой и должным уровнем цинизма, а как дошло до личного – валенок валенком. Или, правда, одичал в своем вирте? Будь рядом Леха, сказал бы пару ласковых… м-м! Кривлюсь как от зубной боли, смешинка сгорает вмиг, но это к лучшему. Не время сейчас расслабляться! Мальчик-одуванчик, тоже мне, на романтику потянуло! Кофе с пироженкой! Может, хрена с горчицей?! Рука продолжает бунтовать, выпускает телефон неохотно, зато нож хватаю с готовностью. Откалываю вершинку яйца и выпиваю прямо из скорлупы, а чудесный-нетленный хлеб идет вдогонку. Вкусно, однако! На пару часов хватит, а прочее добавит «батарейка». Погнали!

Снова комната, ни на миллиметр не изменилась. Как и стартовая поза аватара – лежа, на низкой тахте. Фоновая музыка наяривает духовыми инструментами, полосатые брюки отглажены, черно-белые туфли сияют лаком. Американская мода годов 20-х прошлого века, если верить старым фильмам. Создатели этого мира, похоже, брали познания именно оттуда. «Зебра» на левом рукаве опять пестрит, подтверждая ту самую мысль, что настигла меня нынче с невиданным опозданием. Забытые каналы коллапсируются в разном темпе, но одна деталь всегда присутствует: потеря связи с хозяином. Говоря проще, мультидатчик здешнего персонажа должен быть мертв, а мой собственный – вне конкуренции. Если видим обратное, значит, ядовитая тварь намерена вернуться сюда, или уже возвращалась, между моими визитами. Скоро пойму. Напрягаю мышцы, и рисованное тело пружинисто встает на ноги: кроме «силы» тут явно прокачано еще что-то. Ну да, мерцание аватаровской «зебры» вдвое шире моей собственной. Наверняка и «ловкость» добавлена, и куча других параметров, позволяющих быть крутым чуваком. Хороший геймерский мультидатчик. Зачем Пауку все эти шалости – неужели скучно живется? Болтался бы себе в обычных вирт-мирах, так нет же, полез в игровые! Есть у меня и на этот счет версия, но ее надо проверять. Для начала осматриваюсь повнимательней: если догадки верны, то времени мало, а сейчас надо впитать каждую мелочь, всё, что поможет составить хоть приблизительный образ. Сколько ему лет (а может – ей?), чем увлекается в повседневной жизни, какую музыку слушает? Почему выбрал (-а) именно такой аватар, в конце концов? Старая криминалистика вкупе с криминологией давно составили приблизительный портрет «маньяка классического», но это было до сетевой эры. Сейчас серийным убийцей может оказаться вообще кто угодно – при условии доступа к оружию категории «R». Хакерские навыки тоже важны, а значит, круг заметно сужается. Буду его дальше стягивать, вычленяя лишнее – пока не замкнется петлей на чьем то горле.

Комната обставлена так себе, это я еще в первый визит заметил. Тахта, табуретка и стол в углу. Приседаю, и пространство под столом распадается на кубики – дешевая графика, не успевает за изменением обстановки. Или вся игра не из лучших, или верна моя прежняя мысль: перевалочная база здесь. Зайти, сделать дело и быстренько вынырнуть. Пол, типа, деревянный, но совсем не скрипит, обои в цветочек, плакат с грудастой красоткой. Бутылка виски на столе выглядит бутафорией, даже трогать не стану. Музыка, похоже, закольцована, по второму кругу уже пошла. Сосредотачиваюсь, и название проявляется прямо в воздухе: «Too Many Tears», фокстрот, 1932 год». Исполнителей указать не додумались, но сейчас оно и не важно. За порогом комнаты, разумеется, коридор, пара дверей и входная в торце. Как раз начала верещать жестяной звонковой трелью. И кто же это пожаловал, дайте догадаюсь!? Сперва, впрочем, загляну в оба внутренних помещения – гости подождут. Люди могли бы уйти, а вот неписям из сюжета не выскочить. Дверь первая: швабры, щетки, ведра. Бутафория, естественно, не тот здесь уровень, чтобы шик-блеск наводить. Вторая дверь: раковина, медный кран с фигурным вентилем, зеркало. Никаких, разумеется, принадлежностей для бритья. Не растут у аватаров ни волосы, ни ногти, разве что в совсем уж «продвинутых» мирах, вроде «Гедониса», но там не игра, а симуляция жизни. Кран, впрочем, работает, и вода нужной температуры – здешним персонажам надо иногда кровищу с рук смывать. Зеркало отражает угрюмого, низколобого субъекта с выпирающей нижней челюстью и кустистыми бровями. Брат-близнец тех двоих, что наверняка сейчас топчутся за дверью. Пойду, поприветствую «родственников». Ключ, двойной щелчок замка – и никаких тебе сюрпризов.