Максим Новожилов - Страна Со Шрамами - Крах Последней Империи

– Расскажешь мне как всё было? Мне просто интересно как вы это сделали.

– Ну, изволь. Недели две после нового года, я ходил сам не свой. Я много думал, за что и почему так получилось с нашими родителями. Сам помнишь каким я был. Наверное, стоило тебе рассказать об этом сразу. Быть может, не было бы всего этого, – он показал на отрубленную руку Ивана. – Я помню, как шёл по коридору. Прохожу мимо кубрика Митрофанова поздно ночью. И слышу, что он с кем-то говорит. Он был в комнате один, второго человека я не слышал. Мне это показалось странным и я постучался. Он открыл мне дверь не сразу. Долго чем-то стучал и шуршал. Наконец, открыл дверь и я вошёл. Глаза у него были тревожные. У меня сразу появились мысли, что он может быть шпионом Сибири, и я решил это проверить. Я спросил, мол, есть ли у него водка, мы сели за стол, он поставил бутылку, мы выпили и разговорились. Я ему рассказал о случае с родителями и как я после этого возненавидел Партию. Слово за слово, он мне рассказал. Всё с самого начала: как он повстречался с вербовщиком, ещё до того как вступить в Гвардию, про ту печатню подпольную, как они спёрли станки и кто им привозил бумагу. А потом он показал свою рацию. Я тогда очень удивился, этот парень чёртов гений. Буквально, из подручных средств и запчастей со списанной техники, он собрал добротное рабочее устройство. Да такое, что СС не знала о нём многие месяцы.

– Так значит ты его не шантажировал ничем?

– Да брось ты, Ваня. Мы с ним придумали это, чтобы он отвёл вину на меня, и чтобы его не пристрелили сразу. А спрятали под офицерской казармой.

– А само нападение как спланировали? И как вы так всё красиво обыграли, что Митрофанова арестовали, но он сейчас тут, в лагере?

Николай снял воду с огня и залил кипяток в фольгированный пакет прод пайка. – Мы начали подозревать, что СС, всё-таки, засекла рацию. Во время разговоров было очень много помех. И мы поняли, что медлить нельзя. Мы знали, что Митрофанова могут арестовать и допрашивать. На этот случай, мы предупредили Вдовина. Чтобы он помог, чем смог. Теперь ответь на вопрос. Когда тебя обвиняют, что по Уставу должно присутствовать на допросе подозреваемого? Вспоминай, Ваня.

– Эммм… Вещдоки?

– Правильно. А вещдок – это само устройство рации. И через неё Митрофанов сказал кодовую фразу. Он громко кричал, что он не виноват. Тогда мы поняли, что он попался. Также, мы знали, что его поведут в подвальный бункер для дальнейшего допроса… Но ты заметил перемещения наших. Поэтому, пришлось начинать раньше. А ты в это время находился в оружейной за толстыми стенами.

– А потом полетели снаряды… Выжила только половина нашей роты, Коля! Как ты теперь будешь жить с этим?! Ты же с этими пацанами возился как с цыплятами. Многие тебя за старшего брата считали.

– Выбора не было, Ваня. Иначе бы, погибло больше наших бойцов. А они тоже сыны этой несчастной страны. Гражданская война никого не щадит. Какую бы правду ты ни отстаивал, и на тебя найдётся пуля. Мне важно было, в самую главную очередь, чтобы ты не пострадал. Так и вышло. А потом и Митрофанов подсуетился. Ты не представляешь как я обрадовался, когда услышал твой голос из того бункера. Да, Митя тебя развёл, причём сделал это красиво. Я даже посмеялся, когда он всё мне рассказал. И как он вас повёл по «более короткой дороге».

– Всех перебили в этом лесу… И только наш броневик не тронули. Почему?

– Всё очень просто, Вань. Митя сожрал маленький радиомаячок. И мы знали в какую машину стрелять нельзя. Я знал, что ты будешь рядом с ним. Так что, в какой-то степени, он спас твою жопу.

– А где мои вещи? Пистолет, нож. Автомат с бронёй. Вы даже папиросы со спичкой забрали.

– У меня в палатке. Кстати, может по стаканчику накатим, поговорим как следует, да и спать ляжем?

– Где я буду спать?

– Там тебе уже всё приготовлено. Вставай, давай руку.

Лес накрыло ночной темнотой. Луна, то скрывалась за тучками, то снова пробивалась к земле через густые кроны деревьев. Вдали выл одинокий волк, на деревьях шуршали белки, едва слышно проносились птицы между веток. Вся жизнь в лагере будто замерла. Лишь с десяток дозорных оставались на своих местах под кронами высоких сосен. Они сидели неподвижно, чтобы не выдать себя. Только всматривались в свои инфракрасные бинокли и прислушивались к малейшему шелесту и треску.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.